Горько усмехнувшись своим мыслям, я часто заморгала и схватилась за ручку двери, повернув голову к своему домику. Он совсем не изменился. Все та же коричневая дверь, окна, за которым, походе, горит один ночник. Боже правый, неужели мама до сих пор не укладывалась спать? Время полтретьего!
– Ты беги в дом, а я вещи занесу, – распорядился папа, поправляя шарф вокруг шеи.
Набрав побольше воздуха в рот, я морально готовилась к тому, чтобы выбежать на улицу, где температура воздуха была ниже нуля. Сейчас мурашки до смерти затопчут…
Раз. Два. Три. И я, тщетно пытаясь укрыть макушку головы руками, бегу прямо к крыльцу, проклиная сегодняшний ливень. Вода мгновенно впиталась в ткань пальто, умудряясь стекать по лицу к шее и за шиворот. Я судорожно нажимаю на дверной звонок, молясь лишь о том, чтобы мама поскорее впустила меня в дом. И, видимо, молитвы мои успешно добрались до неба, поскольку сонная женщина, одетая в синий махровый халат, дергает за ручку и появляется в проеме, шокировано и одновременно радостно распахнув веки.
Её сонливость как рукой сняло, а сама она издала писклявый звук, руками обнимая меня за мокрые плечи.
В лицо врезались тепло и домашний запах, наполненный уютом и яблочным пирогом. Эх, как в старые добрые времена…
– Я так рада! Наконец-то ты приехала! – мама помогает мне избавиться от верхней одежды и крепко-крепко, словно я только что вернулась с фронта, заключает меня в долгих объятиях.
Закрываю глаза… Она так вкусно пахнет духами; это её запах… Такой дорогой и самый лучший, резковатый, но не опьяняющий голову.
Волосы женщины собраны в хвост; на макушке заметна седина, видимо, она ещё не навещала своего парикмахера. Морщинки под глазами углубились, однако этот факт ничего не портил. Она какой была красавицей, такой и осталась. Только похудела немного.
– Про меня забыли, – ворчит папа, с шумом заходя в гостиную.
От холода он стучит зубами и громко протягивает «бр-р-р!» Мои сумки остаются на полу, а сам тот, снимая обувь, бежит вглубь гостиной и на ходу добавляет градус кондиционера. Я посмеялась над ним.
– Долго же вы. Я уже волноваться начала, – не убирая ладони с моего плеча, улыбается мама.
Так необычно, что мы сейчас все вместе. Может, я сплю? А ну, быстрее кто-нибудь ущипните меня!
– Разве? Я ехал быстро, – пожимает плечами отец, остановившись напротив кондиционера.
Из-за тёплого порыва воздуха его влажные волосы на голове слегка заколыхались. Я с интересом осматриваю родной дом, желая найти какие-нибудь изменения. Но… Кажется, мама купила новые подушки для дивана? А ещё скатерть для журнального столика. Больше ничего не поменялось. Даже атмосфера та же. Что же, судя по всему, наша семья выступает за постоянство.
– Голодные? Хотите чай заварю, чтобы согрелись? – мама поспешила на кухню, но бодрый голос отца её останавливает.
– Нет, нет, Хейли. Я поеду. Мне тоже завтра рано встать. Деловая встреча, – поясняет мужчина.
Та замялась, заключив руки в замок, и неловко улыбнулась. Быть может, пройдут года, но их неловкость, возникшая из-за развода, вряд ли так легко исчезнет.
Наблюдая за этим, я понимаю и вижу мамину привязанность. Человек устроен так, что он будет тянуться к людям, которые его оставили, и избегать тех, кто им дорожит.
– Передавай «привет» Изабелле от нас с Рэйчел, – провожая бывшего мужа, машет отдаляющейся спине мама.
Она спокойно ждёт, пока папа садится в машину, по новой заводит авто и толкается с мёртвой точки. После выполнения своей «миссии» мама прикрывает дверь, а потом оборачивается ко мне и широко улыбается.
