Карета была чёрная, с множеством строгих элементов роскоши. Оконца, двери, ручки, крышу, все покрывали мелкие изящные юзоры, только усиливающее впечатление очень качественной, ручной работы. Однако с небольшого отдаления, все это было не заметно. Просто строгая тройка.
Лощади звонко топали копытами по каменной мостовой. Множество взглядов, мгновенно было обращено на нас. Скромно, но хорошо одетые селяне и горожане, быстро уступали дорогу, подразумевая, что едет важная особа. Важным я лично себя не чувствовал, и сначала думал это простая вежливость.
С главной улицы, ведущий далеко в центр города, мы свернули на соседнюю, менее оживлённую и свободную. На следующем перекрёстке, наполненном трехэтажными, серыми, каменными домами, с ярко рыжей черепицей случился затор. Богатая карета, в ярко белых, коричневых и бронзовых тонах, запряженная пегими лошадями, не могла проехать, из-за извозчика, уронившего телегу с провизией, из-за сломавшегося колеса. Мы встали, немного не доезжая до них, чтобы не создавать плотный затор и иметь возможность развернуться. Кучер богатой кареты ругал не умелого извозчика, а тот в свою очередь быстро суетился с помощником, пытаясь поднять телегу и наживить запасное колесо.
– Урюпа! Убирай свои корты помоев. Олух бездарный! Да поскорее. Чужеядъ проклятый. Освобождай дорогу со своим пеньтюхом, до поживее, – гневно пожимал кулаки в белых перчатках, нахальный кучер. – Благородным дамам и господам не пристало ждать!
Вдруг, он резко одернулся, ему что-то говорили из его кареты. Сглотнул, натянул плотнее на голову белое кепи, и вскочив с кареты на каменную кладь, принялся яростно помогать поднимать тяжёлую на половину гружёную телегу. Хозяева местных лавочек, на первых этаж, завидев нашу карету, повыбегали на улицу и тут же целой толпой, вместе с подошедшими помочь горожанами, подняли злосчастную телегу. Отломали обломки колеса. Наскоро прицепили новое. Помогли даже одной единственной захудалой лощади, в выступающими от старости ребрами. Оттащить телегу в соседний переулок. Дальше хлеще. Словоохотливый кучер в белом, измазавшийся о грязную телегу. Вскочил за поводья и плотно прижался к одной из стен. Вытянулся в полный рост и не говоря ни слова, поклонился. Во всю длину рук, пригласил нас проезжать далее.
– Помеха устранена уважаемые, прошу вас, продолжайте движение, – залебезил не своим, приторным голосом кучер, стоило нам подъехать поближе. – Приятного пути и времяпрепровождения в нашем славном городе.
Мой кучер, сохраняя ледяное спокойствие тронулся. Я влекомый любопытством посмотрел из окна на хозяев красивой кареты, уступившей нам. Там сидели две сударыня, а напротив два сударя. Все они были одеты в светлое, и с иголочки. Несмотря на высокое социальное положение, судари были удивлены, глядя на мимо, быстро проезжающего меня. А милые девушки с широко раскрытыми глазами, не скрывали явный интерес к моей скромной персоне. Все они будто были удивлены незнакомому лицу, в знакомой карете. Ну, это их, девичьи проблемы. Я здесь, ни при чём, и вообще проездом.
Мы проехали город насквозь. По внутреннему великолепию, вычурной и слишком строгой, правильной архитектуре, я смел, предположить о проживании здесь, во все времена самых талантливых зодчих, ремесленников, строителей и одаренных архитекторов. Абсолютная чистота и тотальная вымощенность ровными тёмно-серыми булыжниками создавали впечатление общей правильности, аккуратизма и порядка. Все главные улицы города, королевского назначения были наиболее прямыми и серыми. Вторичные же, в основном жилые, пестрели разноцветными мостовыми и красочными выкрашенными стенами. На мой взгляд, это довольно удобно, особенно если находишься в городе первый раз. Очень удобно ориентироваться, следуя цвету улицы.
