Балдуин де Бетюн, только что вошедший, был верным товарищем. Остроглазый, великолепный наездник, он был близок Маршалу, как брат.
– Жди беды, или я ничего не смыслю, – шепнул он Маршалу, кивнув в сторону Джефри.
– И мы ничего не в силах поделать, – ответил тот.
Здороваясь с Джефри, Молодой Король держался настороженно, но просветлел, когда брат сообщил о намерении присоединиться к нему на турнире, проводимом Филиппом Французским.
– Никто не устоит против нас в поле, – провозгласил Молодой Король.
– Не устоит, – согласился Джефри и приблизился к брату. – Но победы над французскими рыцарями – не единственная цель моего визита.
Молодой Король, уставший наконец от осмотра оружия и доспехов, бросил на гостя острый взгляд.
– Говори. – Заметив, что Джефри указал многозначительным взором на присутствующих, в особенности на оружейников, принц добавил: – Каждому из моих спутников я готов доверить собственную жизнь, однако согласен с тобой. Разумнее беседовать там, где не так много любопытных ушей.
Любопытствуя, Маршал с радостью последовал за Молодым Королем, когда тот вышел из шатра вместе с братом. И сделал вид, что не замечает ядовитых взглядов д’Икбефа и де Кулонса, которых не позвали. Де Бетюн остался осматривать оружие, но один из рыцарей Джефри, худощавый молодой человек с редеющими волосами и колючими голубыми глазами, шел рядом с Маршалом.
– Овейн ап Гриффит, сэр, – представился юноша негромко. – А вы – Уильям Маршал.
– Верно. – Маршал усмехнулся, уже привычный к этому. – Прошу простить меня, сэр, но вас я не знаю.
– Неудивительно, сэр, я лишь недавно нахожусь при дворе графа Джефри.
– Судя по имени, вы из Уэльса, – сказал заинтригованный Маршал. – Немного найдется валлийских благородных семей, состоящих на службе у анжуйского дома. Большая часть из них либо норовит поднять мятеж, либо уже вовлечена в него.
Овейн скроил гримасу.
– Ваша правда, сэр. Мой собственный отец погиб лет десять назад, сражаясь против короля. Меня взяли в заложники, чтобы старший брат, наследник, вел себя должным образом. И послали к королевскому двору в Оксфорд. Граф Джефри во время последнего своего приезда видел, как я упражняюсь на ристалище, и предложил вступить в его дружину. Его господин отец дал мне разрешение, и вот я здесь.
Располагающая улыбка.
Маршал с первого взгляда проникся симпатией к Овейну, судя по всему человеку открытому и честному. Двадцати одного или двадцати двух лет от роду, он провел большую часть жизни при английском дворе и волей-неволей воспринимал себя как наполовину англичанина. Убедившись, что Молодой Король и Джефри их не слышат – они вели оживленную беседу, – Уильям спросил вполголоса:
– И как вам на службе у Джефри?
– А как вам Молодой Король?
Откровенный собеседник, подумал Маршал. И неглупый. Он пожал плечами.
– Бывает нелегко, признаюсь, а иногда случаются неприятные вещи. Но в целом я доволен. А вы?
– Покуда и мне не на что жаловаться, сэр.
– Вам известно, что привело сюда графа? Уж точно не турнир.
Овейн слегка смутился.
– У меня есть определенные догадки, сэр, но меня просили не совершать ничего, противоречащего понятиям о рыцарстве.
«Ему эта затея нравится не больше, чем мне», – подумал Маршал, проникаясь к Овейну все большей симпатией.
– Я придерживаюсь того же правила, – сказал он. – Будем надеяться, что нам не придется его нарушить.
Хотя турниру предстояло начаться только на следующий день, в большом лагере кипела работа. Лошадям подновляли подковы. Пажи сновали с поручениями. Оруженосцы, примостившись на стульях, начищали сбрую и оголовье уздечки или острили оружие. На глазах у группы приятелей два полностью оснащенных рыцаря сошлись в пешем учебном бою, ожесточенном, как настоящая схватка.
