С этими словами прижимаю ее к стене и впиваюсь в губы.
Меня всего аж лихорадит от нашего контакта. Сжимаю ее в руках, целую без всякой жалости, и меня поджаривает изнутри от желания большего.
Я пиздец как ее хочу.
Прямо здесь и прямо сейчас.
С губ переключаюсь на шею, целую так же яростно.
— Отпусти… Отпусти меня! — шипит она, отчаянно вырываясь.
Дама не изволит получать удовольствие от нашего грубого контакта.
Нехотя разжимаю хватку, выпускаю ее.
Шанна срывается с места и несется обратно в ресторан.
Смотрю ей вслед, еле сдерживаюсь, чтобы не броситься вдогонку. Все внутри аж зудит от дикой неудовлетворенности.
Хапаю ртом прохладный ночной воздух, и немного отпускает. Довольно скоро меня накрывает сильнейшим откатом, даже ноги будто подкашиваются.
Не так я должен был звать ее с собой. Не так…
А впрочем, нехрен трахаться с той, про кого ты ничего не знаешь.
Я мальчик, что ли? Проверить ее не мог, прежде чем затащить в номер для секса? Еще как мог, но в трусах задымилось, и я все послал к черту.
Результат офигительный. Прямо как от фугасной бомбы. Внутренности в мясо, точнее гребаное сердце.
Пора мне обратно на службу, наелся мирной жизни по самые помидоры.
11. Глава 11. Тайны семьи Шуваловых
Шанна
Вижу в окно кухни, как по двору шагает свекровь, и очень хочется быстренько метнуться в прихожую, чтобы запереть входную дверь.
Нет меня. И Мишутки нет…
Жаль, не могу так сделать, потому что Артем-то дома! В кои-то веки он не усвистал никуда с друзьями в воскресенье и радует нас с сыном своим присутствием. Точнее, торчит в гостиной и смотрит по огромной плазме какой-то матч.
Иду в прихожую встречать свекровь.
Она всегда является к нам без звонка, как будто мы по умолчанию всегда должны быть дома и радоваться ее приходу.
Впрочем, Артем-то всегда рад. У него с матерью очень теплые отношения.
— Здравствуйте, Светлана Игоревна, — широко ей улыбаюсь.
Я всегда очень стараюсь, чтобы хоть со стороны казалось, будто у нас мирные отношения.
Я-то стараюсь, а она — нет.
Вот и сегодня едва она меня видит, тут же морщит обколотый ботоксом лоб. Потом нарочито небрежно поправляет высокую прическу, в какую обычно укладывает свои черные волосы.
— Здравствуй, Шанна, — она делает паузы между словами.
В ее взгляде скользит недовольство.
Что на этот раз, блин?
Оглядываю себя и не понимаю, что плохого она нашла в моем виде. На мне обычное черное платье до середины колена, я собрала волосы в свободную косу, лицо аккуратно накрашено. Впрочем, наверное, неважно, как я выгляжу, ведь это все равно я — та, которая, по мнению свекрови, недостойна ее дорогого сыночка.
Как же мне хочется сказать: «Он тебе так нужен? Забери обратно!»
— Так и будешь держать меня в прихожей? — хмыкает она, хотя я задумалась всего на секунду.
— Проходите, — тут же ее приглашаю.
Она следует за мной, важно проходит в гостиную.
Едва Артем видит ее, тут же вскакивает с дивана, выключает телевизор.
— Привет, сыночек. — Они обмениваются поцелуями в щеку.
Свекровь проходит, усаживается на диван, кладет на журнальный столик объемный контейнер, с которым обычно является к нам в дом.
— Где внук? — интересуется она с прищуром.
— Понятия не имею, где этот пакостник, — пожимает плечами Артем, тоже садится на диван.
А меня коробит. Хочется подойти и дать ему затрещину. Мишка — никакой не пакостник, отличный малыш и совершенно не шкодливый.
— Он в своей комнате, играет в лего, — говорю, тут же посерьезнев.
