Я ведь раньше и не догадывался, что чужие духи-хранители постоянно кружат где-то рядом и пытаются всё, что ты скрываешь, вынюхать. Если бы мой хранитель остался при мне, он бы названного гостя и близко не пустил — это одна из важнейших обязанностей духов-хранителей: не пускать чужих в личное пространство подопечного. Теперь же, оставшись без защиты, я старался держать с людьми дистанцию, но они так и норовили ко мне приблизиться.
— О чем вы хотели поговорить, капитан? — спросил я угрюмо, когда целительница ушла.
А ведь я так и не успел ее подробно расспросить о том, зачем она заключила договор с министром. Придётся до обеда к ней зайти.
— Посоветоваться с вами хотел, — проскрипел пройдоха, явно потомок оборотней из семейства кошачьих. — На судне небольшой перегруз из-за дополнительных пассажиров. Старпому пришлось отдать свою каюту телохранителям маркизы. И вот, сверившись с прогнозами погодного мага, я думаю, что лучше нам обойти Хладный пролив через острова Бестий. Это дополнительные два дня пути и, — капитан поморщился, — риск нарваться на стаю гарпий. Эти твари ненавидят женщин и чуют их дух издали. А на «Победителе» целых две пассажирки. Как думаете, что разумнее: бой с гарпиями или шторм?
Крыс капитана забрался к нему на плечо и с ненавистью сверлил меня красными бусинами глаз. Молчал, но я и без слов знал, что он обо мне думает: давай-давай возьми ответственность на себя вместо моего хитрого потомка.
— Я думаю, что надо выкинуть маркизу вместе с ее охраной в море и идти по запланированному маршруту, — лениво выдал я и посмотрел на капитана насмешливо.
Не выйдет, дружочек, свалить на меня неудачу, если она вдруг случится.
Капитан закряхтел.
— Вы все шутите, генерал. А я, между прочим, серьезно.
— Уважаемый Карл, — похлопал я его по тому самому плечу, на котором сидел дух. Крыс соскользнул, но по хвосту я все же разок попал. — В морском деле я не понимаю ровным счетом ничего. Решайте сами. Я положусь на вас.
Про себя же сделал пометку: подготовиться и к кораблекрушению, и к бою. На всякий случай.
Когда капитан ушел, я бесцельно слонялся по каюте, глядя на часы — выжидал время, когда можно зайти к Олесе. Вот еще одно давно забытое состояние. Не припоминал, когда в последний раз чего-то так ждал и мялся.
И вот наконец когда стрелки передвинулись на нужную позицию — и не слишком рано, и будет время поговорить, — я постучался в каюту номер пятнадцать. Дверь распахнулась, и я на миг забыл, о чем хотел расспросить целительницу.
Олеся переоделась в бледно-зеленое кокетливое платье и собрала густые каштановые локоны в высокую прическу. И, кажется, что-то сделала с глазами и губами — они казались выразительней и не отпускали взгляд. Юная целительница и в дорожном костюме была хороша, а сейчас так и вовсе вызывала острое желание развернуть корабль и, вернувшись в порт, спрятать ее от опасных приключений. Просто потому что такая трепетная красота не должна рисковать собой.
— Что-то случилось? Вам плохо, генерал? Нужно лекарство? — встревожилась она и потянула меня в свою каюту.
Ее попугай яростно забил крыльями, привлекая внимание подопечной, но ценных советов вслух не давал. Вот еще тоже огромный плюс к ее чуткости. Наверняка это она попросила духа при мне помалкивать.
— Нет, Олеся, со мной все в порядке. Я хотел с вами поговорить, — с огромным усилием получилось сказать строго, а не мягко и ласково, как хотелось.
