Любимое чудо - страница 6

Обычно никто не слушал, Инна вообще закатывала глаза и томным голосом звала своего ухажёра, который незамедлительно надвигался на недовольного Валю. "Вы ничего не понимаете!" – возмущался он, но всё же уходил, не решаясь проверять свою прочность. У остальных такой непреодолимой защиты не было, поэтому мы справлялись как могли, от простого игнорирования, до поддержания разговора.

– Ну, так что? – от неожиданности я едва не врезалась в спину Олечки, чинно идущих под руку с Алексеев впереди меня.

Матвей всё ещё ждал ответа, а мой мозг снова забуксовал, в тщетной попытке вспомнить, какой вопрос он задавал. Видимо парень это прекрасно понял, во всяком случае терпеливо повторил:

– Веру не видела?

Я приложила все силы, чтобы снова зависнуть выдала:

– Не, даже не представляю, где она может быть.

Он кивает и уходит вперёд, задавая тот же самый вопрос остальным. В какой-то момент мне хочется провалиться сквозь землю.

У человека есть такая странная способность, или это больше проклятье, только после случившегося начинать придумывать шикарные ответы, действия, которые смогли бы позволить делу принять другой оборот. Я в этом не исключение, поэтому после разговора мой мозг начинает предлагать варианты слов, умных, притягательных, чтобы никто не смог передо мной устоять.

Стоило чуть поправить волосы, улыбнуться, предложить помощь в помощи Веры, куда-то запропастившейся. Именно такие мелочи сближают людей. Вот только заниматься сближением нужно было раньше, когда мы столько лет учились вместе, а не сейчас, в ожидании новой жизни.

– Дорогие наши выпускники!

В актовом зале открыли все окна, расставили стулья, сцену украсили фонарями, бумажными буквами, складывающимися в слова, но даже многочисленные ухищрения не изменили наличие духоты и обязаловку, стремящуюся испортить весь праздник.

Естественно не для всех всё плохо и тускло. Вон, Тарас Ерохин, несмотря ни на что ведущий свой род исключительно от хана Батыя и никак иначе, с счастливой улыбкой что-то пил из пластикового стаканчика, прижимая уж слишком виднеющуюся бутылку алкоголя к груди, пытаясь скрыть её наличие под криво сидящим пиджаком. Если из учителей кто-то этот финт и заметил, то уже просто махнул рукой, с облегчением заключив, что потомок хана всё равно уже скоро отправится отмечать вне стен учебного заведения.

– …И в этот прекрасный день я хочу поздравить вас…

Глядя в горящие глаза директрисы стоило предположить два варианта: она очень рада избавлению от очередного потока учеников, надеясь, что мы вручив цветы, подарки, разбредёмся кто куда, либо, наоборот, всем сердцем нас любит и тщетно пытается эту любовь распространить.

Судя по всему окружающие больше склонялись к первому варианту, отчего на их лицах явно проступало желание поскорее дослушать речи всех желающих, попрыгать под музыку и стремительно унестись вдаль.

– Как праздник? – появление Матвея сломалось все мои планы на душевное равновесие, отчего я снова подвисла, глядя на него. – Как по мне, можно бы сделать торжественную часть покороче, всё равно никто не слушает.

На самом деле так и было. Пока директриса на перевес с учителями предавалась воспоминаниям, упоённо вещая в микрофон, большая часть выпускников общались между собой. Кто-то уже в открытую чокался стаканчиками, даже не смущаясь нашего учителя физика, старательно имитирующего своими взглядами обстрел бомбардировщика времён Второй Мировой.