Читать онлайн Галина Комар - Любимый для двоих

– Привет. Чем занимаешься? – услышала Наталья безрадостный голос сестры, приложив к уху телефонную трубку.

Она уже и не помнила, когда Соня выглядела счастливой. После рождения дочки шесть лет назад сестра превратилась в комок нервов из-за частых болезней малышки. В ее поведении обнаружились некие странности: Софья начала замыкаться в себе, стала меньше делиться с ней своим сокровенным. Наталья заметила, что у мужа Александра с её старшей сестрой появилась какая-то общая тайна которую они скрывают. Она стала улавливать изредка бросаемые ими друг на друга тревожные взгляды. Если б Наташа не была уверена, что супруг любит её, а Софья обожает своего мужа Николая, то извелась бы ревностью.

– Торт бисквитный приготовила, – сказала Наталья сестрице – А поскольку много крема осталось, то решила ещё и вафельный тортик сварганить, благо коржи в запасе имеются. Его и делать-то быстро. Павлик с Настенькой с удовольствием его едят. А как Светочка себя чувствует?

– Второй день по дому порхает. Не нарадуется, что из больницы выписали. Сейчас угомонилась, думаю, часика два проспит. Очень по Насте соскучилась.

– Проснётся – приходите. Чайком с тортом побалуемся. Мои шалуны с бабушкой в гости ушли, но долго там они не пробудут.

– Так вы с Сашей вдвоём дома? – поинтересовалась Софья.

– Мой благоверный с утра ноги в руки – и бегом по каким-то своим архиважным делам! Ну, так как?..

– Светочку я пока на улицу выводить опасаюсь, ты ведь знаешь, какая она хлипкая, давай я к тебе одна приду. Давно по душам не говорили. Тягостно мне последнее время что-то.

Едва Наталья успела доделать второй тортик и прибраться на кухне, как Софья была уже у неё на пороге.

– Проходи, раздевайся. Вода вскипит – заварку свежую организуем. А Николай чем занимается?

– Он к своей матери отправился – вроде как по делу, но если мне не изменяет память, то у его отчима сегодня день рождения.

– А ты чего не пошла с ним?.. Мама не отпустила?

– Меня туда никто не приглашал, да и Коля с собой не позвал. С какой стати я буду навязываться?.. Сама знаешь, как мне там «рады», – сказала Соня исполненным иронии голосом.

– И всё же негоже любимого мужа одного на празднества отпускать.

– Особенно к моей свекрови. Сейчас она так настропалит сыночка против меня, что он опять несколько дней сам не свой ходить будет да на мне зло срывать станет. А потом всё осознаёт и начнёт передо мной заискивать, вроде как извиняться.

Лишь только Софья проговорила, послышался стук в дверь. За разговором сёстры не услышали, как хлопнула калитка. Наталья пошла посмотреть, кто там пришёл. Она распахнула дверь: за порогом стояла её школьная подруга.

– Ну, здравствуй, красавица! – воскликнула девушка.

Лицо её озарила улыбка, а карие глаза заискрились весельем.

– Зина! Проходи! Сто лет не виделись! – искренне обрадовалась Наташа. – Ты совсем не выросла и всё такая же стройная. Парик цвета шоколада тебе к лицу. Ну а какие сейчас у тебя собственные волосы?

– Я знала, что тебя не проведёшь. Свою седину я тебе не покажу. А в следующую нашу встречу я стану каштановая шатенка и у меня будет короткая стрижка. Ростом же своим, кстати сказать, я вполне довольна. Сто шестьдесят два сантиметра – то, что мне надо. Не всем ведь такими как ты быть: высокими стройными блондинками.

– Может, всё-таки разденешься?.. Как ты узнала, где я живу?

Наталья озадаченно посмотрела на подругу юности.

– Ты ж писала мне, что выходишь замуж за Александра Рощина. Забыла?.. Да ты сама и показывала мне дом жениха твоей сестрички, то есть теперь уже твоего мужа. А помнишь, мы с тобой за Сонечкой и Сашей шпионили? – хихикнув, спросила Зина, снимая пальто.

– Ну-ка, ну-ка! С этого места, пожалуйста, поподробнее!

Голос вышедшей из кухни Софьи был укоряющим. Она говорила учительским тоном.

– Ой!.. Извини, Сонюшка. У меня и в мыслях не было что ты можешь здесь оказаться. И про Александра тоже не подумала. Тут так тихо было!.. Он тоже дома, да? – спросила, слегка смутившись, Зина.

– Его нет. Он у меня нарасхват. Всем от него что-то нужно. Вы с Соней в зал проходите. Я сейчас заварку кипятком залью. У нас торты к чаю имеются, – замяла неудобную тему Наталья.

– Да и я не с пустыми руками пришла, – заявила подруга.

Она достала из сумочки полулитровую баночку лососёвой икры да бутылочку «Мартини». Вручила всё это подруге.

– Спасибо за гостинец, – поблагодарила Наташа.

– Икру будем пробовать или к Новому году оставим? ― обратилась она к сестричке.

– Давай по ломтику хлеба с икоркой съедим. Ужас как хочется, – не удержалась Софья.

– Да ешьте, ешьте. У меня для праздничного стола оставлено. Я приглашаю вас на встречу Нового года!.. Разумеется, со своими мужьями, – добавила Зинаида, заметив недоумение сестёр.

На вопросительный взгляд Натальи Софья не отреагировала.

– Ну и как Сахалин?.. Как там живётся? Где ты работаешь и в какой должности? – спросила она нежданную гостью, пока хозяюшка накрывала на стол.

– Жизнь везде не сахар, в том числе и там!.. Я в зверосовхозе работаю, – принялась рассказывать Зинаида. – Он на последнем издыхании держится, а ведь наша пушнина всегда высоко ценилась, занимала первые места на аукционах в Ленинграде и в Лондоне! Бывший директор в Южно-Сахалинск слинял (на повышение якобы пошёл), а его заместитель теперь во главе нашего предприятия стоит и творит, чего хочет. Он – с его-то амбициями да юридическим образованием! – все лазейки знает, как на нас и на норках нажиться, обойдя законы. Название нашего предприятия дважды менялось за последние три года. В то время как наш новый директор под прикрытием родственников магазины в частную собственность приобретает, работникам совхоза всё труднее жить становится. Зарплату наличными выдают крохами. У предприятия перед работниками долг огромный. Время от времени коммерсанты товары привозят. Мы вынуждены хватать, что нам надо и не надо, чтобы свои заработанные деньги выбрать. Приобретаем шмотки под роспись, по спискам, а бухгалтерия с торгашами низкосортной пушниной рассчитывается. А ещё мы зачастую продуктами зарплату выбираем: то нам по целой коробке сливочного масла подбросят, то по трехлитровой банке мёда выдадут, а то консервы какие-нибудь предложат. Перед самым моим отъездом вот этой икрой по бартеру облагодетельствовали, но ведь нам и хлеб насущный на что-то покупать надо, да и по счетам платить! На поездку сюда мне часть денег у подруги дозанять пришлось. Рассчитаюсь, когда проезд наличными оплатят, то есть если оплатят! А не то придётся несколько норковых шкурок отдать из тех десяти, что в качестве тринадцатой зарплаты за прошлый год выдали.

– На Дальнем Востоке всё трудовое население бедствует? – поинтересовалась Наталья, раскладывая по тарелкам салат и кое-какие вкусности.

– Это кто как пристроится на работу. Браконьерствующие моряки неплохие бабки за одну только ходку сколачивают во время путины. А некоторые удачливые мореплаватели привозят из Южной Кореи или из Японии купленные за бесценок подержанные автомобили и перепродают эти иномарки в России втридорога.

– Ты надолго приехала? – спросила девушку Софья.

– У меня отпуск за три года. Жить буду, пока не надоест.

– Сколько же лет мы не виделись? – задалась вопросом Наташа.

– Десять с половиной, – сказала ей Зина. – А ты помнишь день нашего знакомства?

– Да. Тебя завуч привела во время урока в пятом классе и усадила со мной за одну парту. В перемену классная руководительница мне и ещё двум девочкам по секрету сказала, что у тебя полгода назад случилось большое горе: умерла мама при чрезвычайных обстоятельствах, что ты пережила тяжелейшее потрясение и с тех пор не разговариваешь. Она попросила нас быть к тебе очень внимательными, оберегать от слишком докучливых ребят. Первые три месяца ты была нема как рыба.

Наташа вспомнила, что заметила тогда в темно-русых волосах неулыбчивой кареглазой девочки с пугливым взглядом проскальзывающую седину и поняла, что она натерпелась страху.

– Ты была отличницей и всегда ненавязчиво поддерживала меня. Справившись со своим вариантом контрольной работы, ты бралась помогать мне. Ты совала мне шпаргалки. А ещё ты занималась со мной уроками дома, – сказала Зина, глядя на неё с благодарностью.

– Однажды я указала тебе на ошибку в самостоятельной работе по математике, и ты впервые заговорила, прошептав мне «спасибо». Поначалу ты скрытно общалась только со мной, потом начала говорить со всеми. Мы стали неразлучны.

– А когда окончили школу, наши пути разошлись. Я поссорилась с тётушкой, приревновавшей ко мне своего Григория, и уехала на Сахалин к дальней родственнице, а ты вышла здесь замуж.

– И вы с твоей тётушкой всё это время не давали друг другу знать о себе? – изумилась Софья.

– Да. Лишь недавно Алла прислала мне весточку. Она написала, что застала своего благоверного в их супружеской постели с девицей и выставила его за дверь со всеми его шмотками. Тётушка попросила прощения за то, что не поверила мне, когда я заявила, что её муженёк изнасиловал меня, что он гуляет от неё налево и направо!

– А сама-то ты замуж не вышла? – спросила Софья, желая избавить Зину от неприятных воспоминаний.

– Нет. Не собиралась и не собираюсь.

Девушка сделалась мрачнее тучи.

– В детстве и юности она ненавидела всех особей мужского пола. Когда мы учились в седьмом классе, неравнодушный к ней мальчик сунул ей в парту духи и поздравительную открытку – так она всю перемену прорыдала и на уроке продолжила плакать. Успокоилась лишь когда классная руководительница забрала себе тот подарок, да ещё и спасибо ему сказала, – поведала сестрице Наталья.

– И почему же случилась такая истерика? – изумилась Софья.

– Разве Наташа не рассказывала тебе, что произошло в моей семье? – удивилась Зина.

– Говорила, что перед тем как ты попала в нашу школу, умерла твоя мама, а отца твоего обвинили в её убийстве и приговорили к длительному тюремному заключению, что опеку над тобой взяла младшая сестра твоей матери. Однако зачем из-за этого держать зло на всех мальчиков. Разве мыслимо поднимать такой рёв из-за того, что одноклассник всего-навсего лишь оказывает тебе знаки внимания?

– Мне одиннадцать лет было, когда в конце февраля отец пришёл домой выпивший. Он был зол как сам сатана, стал говорить грубости, набросился на маму с упрёками за то, что она скрыла от него беременность, сделала аборт, не считаясь с его пожеланием. Ему, видите ли, хотелось иметь сына! И она об этом знала. Ссора разгорелась в моём присутствии. Мама тогда огрызнулась, сказала ему, что в таком случае незачем было посылать на аборт молодую любовницу. Видели бы вы, как он взъярился, поняв, что она всё знает о его пассии! Отец и раньше распускал руки, а тут и вовсе как с катушек слетел. Когда он принялся дубасить мамочку, я кричала, что было мочи, визжала, висла на нём пытаясь воспрепятствовать её избиению, а она корчилась от боли, издавая лишь стоны. Когда этот гад остановился, мама лежала на полу почти бездыханная, из-под неё сочилась кровь. Мне показалось, что она умирает. Я кинулась на отца в истерике. Один его толчок – и я отлетела как пушинка, стукнулась головой обо что-то твёрдое, но сознание не потеряла. Он выскочил из дома на минутку и тут же вернулся. Это исчадие ада выволокло маму во двор за волосы… на снег и холод! Меня же он запер в доме. Я разбила двойное оконное стекло, вылезла на улицу, но что могла поделать маленькая девочка, кроме как голосить на всю округу? Этот изверг пинал её ногами, куда ни попадя, а потом разжёг заправленную керосином паяльную лампу и принялся палить мамочку заживо. На мой визг возле нашего дома собралась вся деревня. Монстр не внимал ничьим уговорам. Он никого не подпускал к себе, отбивался огнём. К приезду милиции от мамы осталась одна головёшка! А у него в лампе кончилось топливо, он сдался без сопротивления, – поведала несчастная, захлебываясь слезами.