– На футлярах от дисков есть отпечатки и на бутылках тоже. Мы сняли. Несколько окурков взять?
– Да хоть все возьми! Только не трогайте вы меня! – злился следователь.
– Она не такая… Я растил, я знаю… Эти вон вечно на репетициях, да на гастролях разъезжают, а Элька со мной. Я и кашу сварю, и книжку на ночь почитаю. Садик, школа, родительские собрания. Она не пьёт. И подруги у неё хорошие. Они не шляются по барам и ночным тусовкам. В дом никого и никогда не приводила. Это какой-то бред. – бормотал дед дрожащим голосом.
– Просто девочка выросла.
– Помолчи. – рявкнул следователь на своего помощника, и обратился к деду. – Исходя из своего опыта я знаю, что мы порой никогда не думаем на тех, на кого можно было бы подумать. Поэтому не будем никого исключать из списка её знакомых. Давайте по порядку. Одноклассники. У неё хорошие были отношения с мальчиками в классе? Может первая любовь? Спустя годы встретились, решили посидеть, отметить встречу, школьные воспоминания и пошло-понеслось, а? Может месть за неразделённые чувства?.. А как складываются у неё отношения с однокурсниками?
Стоящий на тумбочке телефон затрезвонил. Толпившиеся в комнате люди замерли.
– Тихо, ни звука! – рявкнул следователь. – Семён Михайлович, возьмите трубку.
Дед встал с дивана и подошёл к телефону. Кровь пульсировала в висках. Он снял трубку.
– Алло!.. Алло!
– Слушай сюда. Хочешь увидеть внучку живой – готовь деньги. Нужны только рубли купюры разных достоинств вплоть до сторублёвых. Миллион. На сбор три дня. Время пошло. – проговорил мужской голос и послышались короткие гудки.
К нему подошёл следователь, взял трубку из рук и положил на рычажки.
– Успокойтесь. С деньгами мы поможем. Телефон поставим на прослужку и отследим следующий звонок. – сказал следователь. – Воды принеси!
– Бред. Нас с кем-то перепутали. – бормотал дед, пока следователь под руки вёл его обратно до дивана. – Мы люди не богатые. Мы не знаменитость какая-то… Это полный бред какой-то. Я никогда не держал в руках таких денег.
– Вы смотрели не пропали ли деньги, золотые украшения, что либо ценное? – спросил следователь, но дед его уже плохо слышал и даже принесённую воду пить не стал.
Двое мужчин не отрывали своих взор от монитора, следя за всем происходящим в квартире и слыша каждое слово через маленькие видеокамеры, оставленные ими же в квартире при первом визите.
– Сиди. Я пойду доложу Рамазану, что дед получил информацию. Пожирать, что купить?
– На свой выбор. А у деда инфаркта не будет? А то ему совсем что-то поплохело.
Собравшиеся за столом не спеша завтракали. Их было человек восемь, включая Рамазана и повара, здорового бритоголового мужика.
– Девушку никто не трогает. Я достаточно громко сказал? – спросил Рамазан, оглядев всех собравшихся за столом. – Я плачу каждому столько, что вы в состоянии оплачивать свои развлечения на стороне, хоть с двумя, хоть с тремя одновременно. Почто молчим?
– Да всё понятно, Рамазан. Аль, чё (что) не доверяешь?
– Убью любого, кто её хоть пальцем тронет. Глупая смерть будет, я вам скажу. – он ещё раз оглядел парней. – Поехали. – сказал он и встал из-за стола. Вместе с ним поднялись ещё двое. – А ты давай заканчивай с завтраком и дуй в аэропорт встречать Ханса.
– Хорошо. Всё будет сделано.
Всю дорогу Рамазан ехал молча. Обычно шутил, рассказывал какие-нибудь байки, но сейчас ехал молча на заднем сиденье автомобиля. Он даже не смотрел в окно, уставившись в одну точку перед собой.
