Любимый город - страница 4

Фашистской бомбой с пьедестала,

Но гордо он опять стоит,

И всё – как в юности – сначала.

Студент с седою головой,

Конспекты в сумке полевой.

Мальчишки, девочки вокруг.

Ты старше всех, и это грустно.

Тебя я понимаю, друг,

Я испытал такое чувство.

Ты вновь уходишь на зачет.

Отчизна терпеливо ждет:

Ведь и она свой путь прошла

Сквозь вой пурги и свист заносов,

Как шел когда-то из села

Крестьянский мальчик Ломоносов.

Опыт

Есть у меня большое преимущество

Пред тем, кто молод только по годам.

Оно – мое отличье и могущество,

Его в обмен на юность не отдам.

Не упущу возможность для сравнения:

Будь шепоток иль слишком громкий стих,

Что – новое, а что – лишь повторение

Ошибок и случайностей былых.

А встретившись со взрослою девчонкою,

Могу, смутив красавицу слегка,

Рассказывать, как я менял пеленки ей,

А если плакала, давал шлепка.

Но это в шутку. Вещи есть серьезнее,

Угадывая гада по лицу,

Я не приму раскаяния позднего,

Чтоб не спалось до смерти подлецу!

А с чувствами хорошими и добрыми

Мне с полувзгляда ясен человек.

Ведь нашими похрустывая ребрами,

Нас брал в объятия двадцатый век.

А все-таки мы не пропали пропадом!

Завидовать потомки будут мне:

Упрямцы с горьким и жестоким опытом

У беспристрастной вечности в цене.

Года пятно отмыли с дезертира

Года пятно отмыли с дезертира,

Который «отличился» в той войне:

Он, видите ль, стоял за дело мира

И выстоял от схватки в стороне.

Он свой народ оплакивал на Каме:

«История! Гвардейцев урезонь:

Они такими были дураками —

Шли за кого? – за Сталина – в огонь!

А я вот спрятался, я видел дальше

И не замешан во всеобщей фальши».

Истории этап тридцатилетний

В делах ее солдат не зачеркнуть.

Они сражались честно, беззаветно,

Своею кровью обагрили путь.

Мы в жизни никого не обманули.

Коль обманулись, – это нам урок.

А тот, кто ныл и прятался от пули,

Неправомочен подводить итог.

Случайный вальс

Ночь коротка,

Спят облака,

И лежит у меня на ладони

Незнакомая ваша рука.

После тревог

Спит городок.

Я услышал мелодию вальса

И сюда заглянул на часок.

Хоть я с вами почти незнаком

И далеко отсюда мой дом,

Я как будто бы снова

Возле дома родного.

В этом зале пустом

Мы танцуем вдвоем,

Так скажите мне слово,

Сам не знаю о чем.

Будем кружить,

Петь и дружить.

Я совсем танцевать разучился

И прошу вас меня извинить.

Утро зовет

Снова в поход.

Покидая ваш маленький город,

Я пройду мимо ваших ворот.

Хоть я с вами почти незнаком

И далеко отсюда мой дом,

Я как будто бы снова

Возле дома родного.

В этом зале пустом

Мы танцуем вдвоем,

Так скажите мне слово,

Сам не знаю о чем.

Герой

Легко дыша, серебряной зимой

Товарищ возвращается домой.

Вот, наконец, и материнский дом,

Колючий садик, крыша с петушком.

Он распахнул тяжелую шинель,

И дверь за ним захлопнула метель.

Роняет штопку, суетится мать.

Какое счастье – сына обнимать.

У всех соседей – дочки и сыны,

А этот назван сыном всей страны!

Но ей одной сгибаться от тревог

И печь слоеный яблочный пирог.

…Снимает мальчик свой высокий шлем,

И видит мать, что он седой совсем.

Гроза

Хоть и не все, но мы домой вернулись.

Война окончена. Зима прошла.

Опять хожу я вдоль широких улиц

По волнам долгожданного тепла.

И вдруг по небу проползает рокот.

Иль это пушек отдаленный гром?

Сейчас по камню будет дождик цокать

Иль вдалеке промчится эскадрон?

Никак не можем мы сдружиться с маем,

Забыть зимы порядок боевой —

Грозу за канонаду принимаем

С тяжелою завесой дымовой.

Отучимся ль? А может быть, в июле

По легкому жужжащему крылу

Назад Вперед

Любимый город - страница 4

Похожие книги