живёшь…
Она прижала пальцы к губам.
Думаешь ли ты…
обо мне.
Она стала вытирать быстро набегающие слёзы и неверяще уставилась в лобовое стекло. Машина завелась, тронулась с места и поехала с парковки.
Если есть любовь,
То она сильней равнодушия…
Почему его музыка хуже Вероникиной терзает, почему ей и в голову не приходит, что он испытывал все эти дни тоже самое, лёжа за стенкой.
Я давно боюсь с кем-то говорить… о тебе!
Только не могу уснуть по ночам.
Они молчали, а музыка переключилась, но будто стала по кругу прокручиваться в голове у Рони. Егор сделал тише, а потом и вовсе нажал на паузу.
Водил Егор Иванович лихо, выкручивая руль, обгоняя. По-свински проезжал светофоры и нервно гнал вперёд по каким попало дорогам, точно по-своему переживал безо всякой музыки тот ужас, что был у них в сердцах сейчас.
Она молча откинулась на спинку, закрыла глаза, склонила голову на бок и стала прислушиваться к себе.
Она с ним в одной машине, она с тем, кого долго и мучительно любила. Она в его маленькой вселенной, на его территории. И её кожа всё ещё горит от его пальцев. А он то и дело смотрит на свои руки, смотрит снова и снова, а потом тормозит на обочине. До дома недолго ехать, они живут очень близко, Роня могла бы безо всяких маршруток сказать, что добежит на своих двоих, но теперь они уже чёрт знает где.
— Я тебя терпеть не могу, — сказал Егор, вцепившись в руль обеими руками. — Мне очень жаль… но это так.
Роня засмеялась. Тихо, невесомо, так что смех пробежал по коже Егора тёплым ветерком.
— А я вас люблю, — сказала, и упало что-то огромное с души. — Мне тоже очень жаль. Только не себя, а… вас.
Он кивнул. Он верил ей, но ему жутко ошпарило кипятком голову, кровь снова сгустилась, став чёртовой сгущёнкой. Отвратительно. Душно. Не дышится.
— Отвезите меня домой. Или выпустите, я пойду сама, — сказала она, кусая губы. Теперь отступала тупая эйфория и становилось страшно.
— Дура, — прошипел Егор и поехал, наконец, домой.
«Знаю!» — ответила сама себе Роня.
Примечание:
Пообещайте мне любовь,
Пусть безответную,
Узнаю в облике любом
Ее приметы я,
И в целом мире, ты пойми,
Всего дороже мне,
То обещание любви
Неосторожное.
«Пообещайте мне любовь» — музыка-Евгений Крылатов, слова-Игорь Вознесенский.
13. Он сам поймет? Вы так сейчас сказали?..*
Егор лежал на кровати, на спине. Один.
Даже Николай хозяина игнорировал, обижаясь на его хмурый вид и короткую прогулку.
Губы Егора горели как обожжённые, хотелось содрать с них кожу, запить произошедшее водкой, чтобы она как следует перебила оставшийся во рту вкус.
Его руки до сих пор помнили что-то смутно напоминающее женское тело. Это тело не было особенным, прекрасным или невероятно приятным. Обычное. Егор себя в этом уверял вот уже третий час. Кожа обычная, габариты посредственные.
И думал он о том, как бы всё это сделать простым, а выходило чертовски сложно…
Он понял, что слишком уж много думает, а стоило бы забыть.
За стенкой снова играла музыка, привычная, нудная, но пальцы сами собой стали барабанить по бедру. Он повернулся в ту сторону, точно обладал рентгеновским зрением и смог бы подсмотреть за соседкой.
«И отчего у них стены такие тонкие? Ну быть же такого не может...»
С другой стороны, можно было закрыть балконную дверь и вообще прекратить это безумие, но Егор предпочитал делать вид, что не понимает, с чего это музыка так слышна.
Страшнее стало, когда всё стихло. Егор пододвинулся ближе, но тщетно, только бормотание. Не выдержав, он встал с кровати, побродил по комнате. А потом сделал кошмарную роковую ошибку: вышел на балкон.
