- Мам…мне надо…туда.
Указывает на кустики, и вот вам еще одна больная тема. Он со мной в туалет не ходит с четырех лет, стесняется, а на меня и это давит — я даже не могу сводить сына в кустики! По понятным причинам…и сейчас тоже ловлю легкий ступор. Олег его считывает сразу, отряхивает руки и идет первым, потом останавливается и головой мотает.
- Ну? Идешь?
Олег
Он не попросит, я знаю, постесняется, поэтому я не предлагаю, а просто делаю. Вообще, если честно, предпочитаю не предлагать никогда — зачем ставить кого-то в неловкое положение, если просто можно сделать? Сразу. Без нареканий.
Но как только мы заходим за машину в уединенное место, я сразу понимаю, о чем говорила Алиса. Давид сюда не по делам пришел, он что-то задумал. Озирается вон, будто ищет как бы исполнить пакость. Я улыбаюсь. Это достаточно мило, если честно, и, прижавшись плечом к дереву, я даю себе эту возможность понаблюдать. Наслаждаюсь даже…
- Давид, что ты задумал?
- Попúсать!
Дергается так, мол, я что, дурак?! Зачем спрашиваю?! Очевидно ведь! Ага, пацан, очень. Даже если бы Алиса не предупредила, очень. Поэтому смеюсь тихо…
- Я вижу. Ну…пúсай.
- Ты будешь смотреть?!
- А если я отвернусь, что будет? Ты кинешь в меня вон теми колючками или украдешь ключи от машины, чтобы что-то подложить?
- Мама предупредила?
- Да.
- Она всех предупреждает, после того, как я испортил машину тому придурку.
- Зачем отваживаешь от нее мужчин? Хочешь, чтобы она одна осталась?
- Мама у меня лучшая.
- Но она не должна быть одна, ты так не считаешь?
- Не должна, но ей нужен лучший. Они — придурки. Недостойны ее.
Я улыбаюсь — что здесь «достойно», так это причина.
- Что улыбаешься?
- Ничего. Просто хорошая причина. И ты выбираешь, я правильно понимаю?
- Проверяю.
- Чем не угодили?
- Разным.
- Например?
- Последний приехал, когда ему удобно было, а не когда ей нужно было.
- В смысле?
- Ей было грустно, я позвонил, как он мне говорил, только слова это все. Отмахнулся. Сказал, что дела важные. Не может быть ничего важнее, чем мама моя!
- Достойно.
- Не жди благодарности.
- Я тебе не нравлюсь, - колет, особенно когда Давид кивает.
- Не нравишься.
- Почему?
- Ты — козел.
- В смысле? - усмехаюсь, чтобы дальше онеметь.
- Ты — это он.
Хлопаю глазами пару мгновений, потому что не знаю, что сказать. Такого я точно не ожидал. Он ведь знает. Я по глазам читаю — знает. Как…какого? Нет, серьезно. Как и какого хрена?! Открываю было рот, но Давид головой мотает, смотрит еще яростней.
- Не ври мне. Ты понял. Я вижу, что понял.
- Твоя мама думает, что ты не знаешь.
- Она сказала, что мой папа проектировал здания — ты тоже. А еще я видел фотку свадебную перед тем, как мы приехали сюда. Она оставила шкатулку на виду, рассеянной была. В ящик ее не лазаю — нельзя, но так не удержался и посмотрел.
- Честно.
- Мама учит не врать. Ты на ней младшее, но это ты.
- Я. Ну и? Что ты задумал по итогу?
Молчит снова, губу только дует. И кулаки сжимает. Черт…я ведь вижу, что он меня чуть ли не убить готов. Что он знает, интересно? Что думает? И как мне его, твою мать, успокоить? Ничего другого в голову не приходит, как сделать шаг навстречу и тихо сказать:
- Ты можешь делать, что угодно. Кидайся, подкладывай жаб, сыпь пшено — мне плевать. Я никуда не уйду.
- Один раз ушел. Почему? Она просила не спрашивать, пока мне не стукнет четырнадцать, но я знаю, что ты ее обидел! Зачем?!
