ЛюБить. Часть первая - страница 24

Следующие несколько дней в доме творилась суета: несмолкающий телефон, конвейер странных типов с безумными глазами и отморозков с отрешёнными лицами. Они свободно входили в дом, получали какие-то указания, уходили, потом вновь возвращались. Ларин взял машину Марии и теперь пропадал, то навещая близких погибшего, то проводя время в церкви, то занимаясь подготовкой к похоронам. Он стал редко появляться дома, а когда возвращался, Алекса испытывала странное беспокойство. Угрюмый, неожиданно сутулый, будто на него взвалили всю тяжесть мира, он мог неподвижно сидеть на одном месте и прожигать ледяным взглядом дырку в стене до тех пор, пока кто-то не выводил его из этого состояния транса звонком. Отвечая, он в дикой спешке хватал свою барсетку, пачку сигарет, фирменную зажигалку и уезжал в неизвестном направлении.

Мария старалась сохранять спокойствие, усиленно занималась коммерческой деятельностью и вела привычный образ жизни. «И как она не устаёт?» – с жалостью подумала про себя Алекса, завтракая перед школой и зная наверняка, что когда ночью она бегала в туалет, та ещё не спала и что-то обсуждала с Лариным на кухне. В силу обстоятельств именно ей, младшей из Димченко, неоднократно приходилось проводить с мамой день и бывать у неё на работе. И каждый раз Алекса поражалась тому, как такая работа может нравиться женщине. Весь её рабочий день был построен на деловых встречах, переговорах, переездах из одной части города в другую, подписании документов, нахождении в офисе и других жутко скучных и рутинных вещах, таких, как бухгалтерия, отчетность, закупки, поставки, продажи.

Алекса до сих пор помнила то морозное утро, когда на часах не было семи, а переполненный всевозможными продуктами питания грузовичок уже стоял у чёрного входа в их магазин и ждал разгрузки. Ежась от холода в своей маленькой шубке, Мария вместе с охранником кавказкой внешности принимала коробки, помогала перетаскивать их и, успевая при этом что-то конспектировать, подсчитывала, фасовала и распределяла товар по полкам. Дождавшись, когда магазин откроется и начнёт свою работу, Мария давала продавцу последние указания, захватив с собой несколько толстых папок, и брала курс на второй объект – мини-предприятие по производству рыбных консервов. Там она контролировала исправность станка, наличие тары, проверяла свежесть рыбы, трезвость рабочих и приступала к отгрузке сразу нескольких фур готовой продукции для продажи оптом. После прогулок среди живой мойвы и сайры они отправлялись на склад алкогольной продукции, где Алекса могла с пользой провести время, сидя возле тазика с тёплой водой и снимая старые этикетки с пивных бутылок для вторичного использования или сдачи их в пункт приёма стеклотары. Единственное, куда мама так ни разу и не взяла её, так это в исправительную колонию Мурманской области, на территории которой она открыла свой производственный цех, поставив там необходимые станки и оборудование не только с целью заработка и трудовой адаптации зеков, а в надежде, что сможет наладить отношения с надзирателями и начальниками казённого дома и перевести заключённого Андрея Сизова из Нижнего Тагила в Мурманск, добиваясь для него уменьшения срока и его досрочного освобождения.

Несмотря на то, что Алексей не очень жаловал маминых компаньонов по бизнесу, они всё же приехали к ним в гости для делового разговора в неформальной обстановке. И первый же приём столь чинных гостей в дорогих строгих костюмах превратился в нечто совершенно бесцеремонное. Алексей Ларин моментально превратился в Червонца или, как его нарекли люди из криминального мира, Чирика, и теперь сидел, широко раскинув ноги и властно обхватив Марию за талию, наглым, вызывающим взглядом прожигал всех присутствующих. Находя множество предлогов, Алекса крутилась на кухне и не могла не заметить, как из-за случайно обронённого кем-то слова его холодные, колючие глаза наливались кровью, а непристойное чавканье жвачкой лишь усиливалось. Его бестактное поведение и развязная манера заставили Алексу внутренне содрогнуться, как и в тот злополучный свадебный день, когда при выходе из лимузина один из его друзей, галантно подавший Марии руку, вдруг получил увесистую оплеуху, сопровождающуюся недвусмысленной угрозой о том, что он не посмотрит, кто перед ним стоит, и проломит голову любому, кто решится поухаживать за его женой…