Бедолага так растерялся, что даже фамилию мою забыл. А о чём разговор вести собирался, забыл и подавно. В общем, пришлось постоять в сторонке, разглядывая обширную коллекцию кактусов на настенной полке, позволяя этим двоим вдоволь наговориться… А теперь вот иду рядом с мамой и слушаю, какого же уродливого цвета в этой школе стены.
– А где у вас шкафчики?
– Здесь нет шкафчиков.
– Как нет шкафчиков?!! – изумлённо.
Боже…
– Дай сорок тысяч, – как-то само собой изо рта вырвалось, ну и не запихивать же обратно.
Мама выдерживает паузу, видимо решая: послышалось, или нет, и чтобы наверняка убедиться, что проблема не в плохом слухе, просит повторить.
Тяжело вздыхаю, глядя исключительно перед собой, и ещё мрачнее говорю:
– Мне нужно сорок тысяч. Не долларов. Тебе жалко, что ли?
– Кристина! – взвизгивает так, что наверняка во всех кабинетах второго этажа слышно, где уже вовсю идёт первый урок. – Ты попала на деньги?
– Что? – фыркаю, останавливаясь. – Ты вообще моя мать, или как?!
– Ну… да.
– Тогда как можешь такое обо мне думать?! – со всем возмущением. Хотя… блин, а она ведь права. Я, выходит, реально на бабки попала.
В общем, договориться не выходит.
«Денег нет, и разговора нет!»
Как и сумочки моей больше нет, как и Айфоши нет, налички нет, даже сим-карты и той больше нет!
Я безнадёжна.
Зато на руках и коленях есть ссадины, которых моя дорогая мать даже не заметила до сих пор. А ещё копчик болит… Надо бы в травмпункт сходить…
А ещё у меня с некоторых пор появились чудесные, великодушные одноклассники, которые, стоило войти в класс, встретили меня дружным свистом и улюлюканьем. И только Женя, с которой случайно вышло пересечься взглядами, глядела на меня с сочувствием. Что ещё хуже. Лучше бы я не видела этого.
На обед в столовую идти даже и не думала, – сразу отправилась в кабинет истории. По дороге туда меня и выловила Раиса Павловна (О Боги!), которая видимо жучок на меня каким-то образом прикрепила, чтобы отслеживать все передвижения; стоит ноге ступить не в ту сторону, и она мчится ко мне как долбаный мотылёк на свет.
– Это лист с перечнем внешкольных занятий, – протянула мне какую-то распечатку. – Мы с Романом Андреевичем посоветовались и решили, что в наказание за пропуски и наплевательское отношение к учёбе, стоит приобщить тебя к…
– Пропуски? Наплевательское отношение? – перебиваю. – Вы когда это понять успели? Ничего что я всего-то здесь несколько дней учусь?!
Поджимает губы и с укором глаза сужает:
– Попрошу тебя не повышать голос на завуча, Кристина. – И себе под нос добавляет: – Ну, что за воспитание?..
Выхватываю распечатку у неё из рук и впиваюсь в чёрные буквы взглядом.
– Считай это факультативом, – добавляет с нажимом Мымра. – Два. Ты должна выбрать два факультатива. Судя по твоим оценкам в прошлой школе, советую выбрать математику и…
– Что? «Горим», да? – перебиваю, глядя в листок. – Скоро конец месяца, проверки и всё такое… Отчёт о посещаемости сдавать надо? Ладно! – не даю Мымре и пяти копеек вставить. – Музыка и Волейбол!
– Но «музыка» – это скорее кружок и…
– Вы сказали выбрать два пункта из всего перечня. Я выбрала. Спасибо. Хорошего дня. – Запихиваю распечатку в сумочку и продолжаю топать по коридору.
– Хорошо! Но ты обязана их посещать! – кричит в спину.
***
– Ты не обязана их посещать, – с полным отсутствием какого-либо выражения на лице, Женя пробегается взглядом по перечню факультативных занятий и одновременно грызёт кончик карандаша. – Это кружки, – усмехаясь, взгляд на меня поднимает. – И их посещение – дело добровольное.
