И это оказалось очень обидно. Ведь я так и не смогла его забыть. Он часто мне снился. Приходил ко мне в самых откровенных снах. Настолько пошлых, и горячих, что утром мне стыдно было просыпаться.
Никогда ни один мужчина на меня так не влиял. Чтобы вот так с первой встречи…
Встала с кровати и подошла к зеркалу. Несколько секунд рассматривала привычное, мне отражение, и с каждым мгновением понимала, что мужчина меня все-таки не узнал.
Сейчас я совершенно не была похожа на ту роковую красотку из клуба. На мне не было ни грамма макияжа, не было откровенного наряда, а фигуру скрывали джинсовые шорты и футболка оверсайз. Да и цвет волос я сменила. Во время практики, когда у нас выпадали редкие выходные — я ходила в салон красоты и постепенно выводила тот жуткий черный цвет. Сейчас мои волосы были, как и раньше, каштанового колера, с легким оттенком рыжины.
Степан... Мысли вновь и вновь возвращались к этому мужчине.
Мы едва не переспали в ту ночь, а он меня даже не узнал.
Понимаю, что сейчас я не похожа на ту, кого он встретил в клубе, но от этого не становилось менее обидно.
Весь вечер я перебирала вещи, легкие платья убирала из сумки, а взамен складывала то, что больше подойдет для деревни и работы в огороде.
Но мыслями я была далека от своего занятия. Воспоминания о нашей встрече, кружили голову. И мне не хотелось думать, что он меня не узнал. Ведь нам было так хорошо тогда.
Мотнула головой, прогоняя ненужную грусть.
К черту все! Что было — то было. Именно это мне и нужно себе повторять, а не зацикливаться на первом встречном… Каким бы привлекательным он не был.
Раздался тихий стук, и через секунду дверь приоткрылась, а на пороге моей спальни появилась мама.
— Как прошла твоя практика? — спросила она, рассматривая гору вещей, сваленную на кровать.
— Хорошо, — соврала ей.
Взяла очередную футболку, аккуратно сложила и утрамбовала в сумку.
Мне не хотелось вспоминать некоторые моменты практики. Но мама, сама того, не ведая, задела неприятную тему.
Нет. С самой стажировкой все было прекрасно, но…
На следующий день после посещения клуба, я отпросилась у руководителя и пошла в местное отделение полиции. Подробно рассказала все, что случайно увидела в подворотне: о странном обмене неизвестными предметами, об убийстве, и даже угрозах и погоне. Полицейские внимательно выслушали мой рассказ, задавали уточняющие вопросы, а потом попросили подписать документ с моими показаниями. Прочитав все внимательно, и оставив свою подпись, я покинула отделение. Все оставшееся время практики я была как на иголках, постоянно вздрагивая от каждого звонка, ожидая, что вот-вот меня пригласят в участок для повторной дачи показаний, или сразу в суд. Но нет. Никто меня никуда не приглашал, никто не о чем не спрашивал. Словно и не было того убийства.
— Маш, точно все хорошо? — вырвал меня из воспоминаний мягкий мамин голос.
— Да, мамуль. Все отлично. Но очень устала от детей, — рассмеялась, вспоминая все казусы, которые произошли во время практики. Да уж... На детей, а особенно подростков я ближайший месяц не смогу спокойно смотреть, не вздрагивая. Молодежь, которая уехала в летний лагерь, и осталась без родительского контроля — это настоящий ад.
Мама тоже улыбнулась, но улыбка эта быстро померкла, и ее лицо вновь стало грустным.
— Маш, я с тобой поговорить хотела, — тихо заговорила она, а я отложила вещи, присела на кровать и внимательно посмотрела на маму. — Помнишь мужчину, который сегодня приходил к нам в гости?
