– Не надо возвращать, – прошептала, а Багдасаров от стука в ушах, казалось, всё пропустил. – Пусть он хранится у тебя. Так надёжнее, – добавила она.
Чтобы губы не растянулись до ушей, Багдасарову пришлось прикрыть их ладонью и хорошенько растереть. Подбородок оказался колючим, а зубы свело от сладости, которой, против воли, налился весь рот.
Совершенно глупое, необъяснимое чувство эйфории, полёта не позволяло вспомнить, что он, вообще-то, взрослый мужик! Потому что рядом с такой Владой реальность рассыпалась, превращалась в нечто зыбкое, тягучее, эфемерное. И сейчас, когда Багдасаров научился это ценить, удовольствие было особым. Конечно, она говорила о поцелуе!
Глава 6. Багдасаров. Давно
– Тебе ничего не стоит влюбить её в себя.
– А ты в меня, часом, сама не влюбилась?
– И как это только пришло тебе в голову?
Кто же по доброй воле влюбляется в такого, как ты?
Они становились ближе, но Влада всё равно оказывалась на недосягаемой высоте. Вся такая лёгкая, воздушная, насмешливая… Она не пасовала перед проблемами, а иногда складывалось впечатление, что даже не замечала их. И щёлкала, играючи, будто орехи. Конечно, так только казалось. И теперь, когда Багдасаров без зазрения совести ошивался в ближнем круге, он мог это знать наверняка. Но он по-прежнему оставался другом, в то время как Влада для него стала больше, чем просто забавная девчонка.
Она притягивала все взгляды, всё внимание. Она заставляла мир вертеться вокруг себя и едва ли это замечала. Всё происходило понятно и естественно. Настраивалось и налаживалось. Вот только у Багдасарова… в силу возраста, опыта и интересов… немного не по плану.
Влада делилась с ним, конечно, не всем, но очень многим. Могла запросто явиться без приглашения в шесть утра, запрыгнуть в койку и потрепать его подушкой по мятой, заросшей за ночь физиономии. Могла прийти поздно вечером. Просто так. На рюмочку коньяку. И могла остаться на ночь. К сожалению, только на диване.
До поры до времени Багдасарова это даже устраивало. Привыкание случилось быстро, притирание прошло без особых нервных затрат. Отношения развивались стремительно и легко, вот только двигались… куда-то не туда.
Намекать бесконечно было невозможно, предъявить свои права и претензии рано, а все его пробные заходы Влада отбривала легко и без особых сомнений. Причём, делала это в привычной шутливой манере.
На этот раз всё началось так же. Она забежала перекусить перед сном. Ведь тупой Керим не упускал возможности прессануть дочурку. Он, как плесень, адаптировался под любой удар Багдасарова. Не потому, что новый друг перестал его удивлять, а потому что чечен рассчитывал выжить любой ценой.
Торопливо заталкивая в рот наспех скроенные бутерброды, Влада что-то беззаботно щебетала об универе, в который Багдасаров рекомендовал поступить. Ну ладно… не рекомендовал… Там нечего было обсуждать! Но Влада особо и не сопротивлялась. Хватило аргумента, что руководить без диплома ей не позволит государство. И малышка не стала спорить. Ни с Багдасаровым, ни, собственно, с государством. Да и поступила без протекции, что приятно удивило, ведь на прилежную ученицу Влада не походила от слова совсем. Вскоре стало понятно, что знания давались ей легко и, считай, без боя.
И вот такими набегами, за «рюмочкой» чая она частенько делилась впечатлениями. Социализация шла полным ходом, круг общения вроде как становился шире. Проблемы по-прежнему оставались только на личном. Ведь впускать в свой мир новых людей Влада не хотела категорически. И такое понятие как «студенческая жизнь» не вызывало у малышки должного возбуждения, а у Багдасарова, собственно, беспокойства. Хотя мысль, что она пойдёт в отрыв и пустится во все тяжкие, была откровенно бредовой, ведь этот этап Влада тоже прошла.
