Когда Багдасаров, наконец, наигрался, он положил на стол перед собой визитку свадебного салона. Владу передёрнуло от обилия белого и золотого на глянцевой картинке, а пол под ногами стал походить на зыбучие пески: идти было так же непросто.
Теперь она не хотела к нему приближаться и практически не разговаривала. На вопросы отвечала односложно: «да, нет, не знаю» или вот как сейчас, зубодробительным… покорным молчанием. Но Багдасарову, вероятно, нравилось. Он оказался не из брезгливых.
Как только Влада подошла, Юра демонстративно втянул её запах. Хотел заставить покраснеть! Не прокатило. Такие забавы ей были нипочём! Но неприятный осадок оставался и… копился. Чтобы однажды хлынуть мощной лавиной недовольства. Но, конечно, не сейчас.
Она взяла визитку, повертела в руках.
– Справишься? – уточнил Багдасаров с показательным удовольствием.
Влада задержала дыхание: ещё не хватало, чтобы он предложил свою помощь! Багдасарова в её жизни в принципе стало слишком много. До приторности, до тошноты! И его липкое внимание заставляло только брезгливо морщиться. Багдасаров тогда злился и оттого прессовал Владу ещё сильнее.
– Нет проблем, – проворчала она, пока на языке крутилось нечто острое, жалящее и обидное.
Вот только бросаться в Багдасарова такими словечками чревато… потому что за время тесного общения он создал вокруг неё стеклянный купол. Вроде бы для защиты. Под куполом Влада оставалась как на ладони и в то же время совершенно недоступной. И, опять же… вроде бы… Владу это устраивало. Устраивало ровно до того момента, как она вдруг оказалась под куполом одна. Без него. А Багдасаров с заинтересованным видом постукивал снаружи, привлекая её внимание.
Так вот, любое неосторожное, плохо обдуманное слово ударяло, в первую очередь, по ней. Потому что в куполе эхо разносилось с нереальной скоростью, набирало разгон и било наотмашь. До Багдасарова не долетали даже жалкие колебания. Вот такая правда.
Влада сжала визитку в кулаке и направилась к выходу, стараясь не суетиться и не выдать своего напряжения. Но это же был Багдасаров… он видел её насквозь.
– Влада? – позвал Юра, и пришлось обернуться. Она едва сдержалась, чтобы не цокнуть. – С платьем не косячь. Я в любом случае переживу, а вот тебе, если вдруг что, на этой раскалённой сковороде придётся вертеться целый вечер.
– Да почему я вообще должна участвовать в этом фарсе?! Можно было бы просто расписаться! – всё же не удержалась и вспыхнула она.
Багдасаров долго молчал, а потом просто улыбнулся.
– Ты можешь идти.
Оставалось только стиснуть зубы. В этом был весь он: раздал ценные указания, схватил за хвост её недовольство, смял его и вернул обратно. Потрёпанное и перекошенное. Сам же только отряхнул ладони и замер в позе какого-нибудь греческого бога. И это, кстати, раздражало особенно. Идеальная внешность! И Багдасаров пользовался ей так же нагло, как и высоким положением в обществе. А к внешности прилагалась идеальная улыбка и идеальные манеры! «Так себе» у него была разве что репутация. Но кого и когда это останавливало? Нет! Куда там… Оттого он становился только более привлекательным!
Однажды Багдасаров вздумал забрать её после занятий и позировал с голливудской улыбкой перед универом. Хотя мог бы не отсвечивать и посидеть в машине! Но это же Багдасаров… он жаждал обожания! И получил его сполна. Однокурсницы тогда перешёптывались за спиной Влады так, что гул в голове не стихал, казалось, до самой ночи. В их глазах светилось нечто вроде: «OMG!», а приступ тупости буквально отпечатался на лице.
