Подробности она уточнила у опытного в таких делах Багдасарова. Юра отнёсся к вопросу более внимательно, за идею похвалил и даже назвал её перспективной, но вот дальше только хмурился.
– Прокуратура по тебе плачет, – насмешливо выдал он в итоге и показательно ткнул носом в ошибки.
А ошибки были в том, что чёрную схему Влада включила в белую бухгалтерию. «Все так делают. Но никто так откровенно не хвастает» – добавил он. Юра популярно объяснил, куда деть «дикую» прибыль, а где грамотно и, что важно, без риска для здоровья и свободы обойти хитрый закон. А для профилактики лучший друг даже устроил ей ликбез с личным юристом.
Урок Влада оценила по достоинству, выводы сделала, пробелы в знаниях восполнила и на выхлопе получила вполне рабочий вариант для старта. Да, не такой «шоколадный», как было изначально, но всё же неплохой. Требовались деньги. И отец оказался против.
Кериму с лихвой хватало её гонора, вызова в голосе и во взгляде. В ту же копилку полетел и фокус с Багдасаровым, сорвать с которого положенный клок шерсти так и не удалось. А если к этому прибавить ещё и материальную независимость, то становилось тошно. Буквально. Отцу поплохело, он схватился за таблетки. Градус разговора явно превысил допустимые пределы. Влада отхватила увесистую оплеуху, в просьбе отец отказал.
Его позиция стала предельно ясна, щека горела, а рот наполнился кровью из разбитой губы. Перестала стесняться в выражениях и Влада. В школе утверждали, что приличные девочки таких слов не знают. А вот ей в беседе с отцом вся эта нецензурщина пришлась кстати. Слово за слово… в ответ на отцовский упрёк летели злые насмешки. Дошло дело и до наследства, тема с которым именно сейчас стала как-то особенно резать глаз.
Керим то краснел, то бледнел. Обсуждать вопросы передачи бизнеса он не собирался, но Влада и не подумала отступить. «Да сколько тебе осталось?!» – вызывающе бросила она, понимая, что договориться не выйдет. И одна эта фраза сломала глупую оборону.
– Ты ничего не получишь, – прохрипел Керим стремительно синеющими губами. – Ты ничего не получишь! – закричал отец и вздумал вцепиться дочери в горло.
Она выскочила из кресла, в котором до этого сидела и фривольно раскачивалась. Влада выскочила, а неуклюжий Керим грузно завалился. Сначала на кресло, а потом вместе с ним на пол. Раздался грохот, на который влетела секретарь. Секретарь вытаращила глаза, а Керим, тяжело поднимаясь, схватил со стола бокал и запустил им. Метил в дочь, а попал в стену. Толстое стекло разлетелось осколками. Секретарь тут же спряталась за дверь, Влада лишь повела пальцами по щеке и растёрла между подушечками яркую кровь – она отделалась царапиной.
– Мимо, – хмыкнула и куда менее вызывающе добавила: – Как и всегда.
Керим тяжело дышал и зло смотрел. Он пригладил нелепо торчащие после падения волосы и, опираясь сбитой ладонью о стол, повторил:
– Ты ничего не получишь.
– Я так много прошу?! – взвилась Влада и непонимающе нахмурилась. – Ну, хочешь, подпишем договор… Получаю то, что прошу сейчас, а остальное хоть в «Красный крест» пожертвуй… Всё, без остатка! – примирительно предложила она, на что отец рассмеялся.
– Я сказал «ничего»! – сурово отметил он и, взмахнув рукой, пошатнулся. – Исполнится восемнадцать, и отправишься, откуда пришла! – Бледные губы мерзко скривились.
– Обломись, папочка. Своё я стрясу с тебя по-любому. А то, глядишь, и к моим восемнадцати наследовать будет нечего. Мне нечего наследовать, а ты сядешь. Как вариант! – Прозвучало предупреждение. Или угроза. Или заявление.
