Люблю, верю, жду - страница 14

Есть только одно воспоминание: огромные синие волны. Я лежу на воде, как в колыбели, а они качают меня, убаюкивают. Наверное, уже тогда меня завораживала мощь и красота стихии, ее сила и величие, спокойствие и нежность. Меня поражало, что вода, буйные пенистые волны которой топят корабли, может так ласково баюкать младенца, щекотать пятки, шевелить волосы, дарить ракушки…

Мама говорит, что это произошло на самом деле. Я уже начала ходить, и однажды убежала от родителей. То ли они встретили каких-то знакомых, то ли просто отвлеклись на что-то, но когда оглянулись, поняли, что меня нет. Бросились искать, оббежали весь пляж, а потом кто-то им указал на девочку, плывущую по течению. Я лежала на спине, волосы разметались, глаза закрыты родителей чуть кондратий не хватил. Ломанулись за мной, вытащили, затормошили и… оказалось, что я просто уснула! Трехлетний ребенок спал, плывя на спине вдоль пляжа!

Поэтому плавала я действительно как русалка. Вода была моим местом силы, и мне просто адски не хватало ее в Москве, где мы теперь жили.

– Клюет! Клюет! У Кости клюет! – раздался сверху восторженный мальчишеский вопль, а я, дернув последний раз за леску, спряталась под пирсом, пока меня не засекли. Судя по звукам, Костя принялся сматывать удочку, но, естественно, ничего не обнаружил.

– Сорвалась! – расстроенно выдохнул он, а мальчишки загудели, давая очень ценные советы.

– Ага, как же, сорвалась, – хихикнула я про себя и, снова набрав воздуха, нырнула. Осторожно, чтобы не запутаться в полупрозрачных лесках, дернула еще раз. Наверху восторженно заголосили, но тут же восторг сменился разочарованием.

– Что ж такое? – Костя оглядел снасть. – И приманку не тронула…

– Какая умная лыба! Поняла, что мы ее поймать хотим и уплыла! – восторженно проговорил рыжий пацан. Я вспомнила его голос. Это он гнался за собакой несколько дней назад.

–Ну что вы орете как дикие? Рыба не любит шума, – увещевал дядя Геня. Я осторожно выглянула из-под пирса. Пацаны столпились у самого края и заспорили еще громче.

– Вот, она из-за тебя сорвалась! – закричал мальчуган в кепке, а рыжий, на которого показывали пальцем, возмутился:

– Да я-то чего? Лыба же глухая!

– Дурак, она вибрации кожей чувствует! – подключился к спору третий пацан, у которого были разодраны коленки, а под глазом переливался бордовый синяк. Задира, подумала я и отплыла в кусты рогоза. Поглощенные ссорой, мальчишки меня не заметили. Костя снова закинул удочку.

– Ну! Успокойтесь, а то мавка утащит! – дядя Геня сделал страшный голос, и пацаны притихли, обдумывая, что бы могло значить незнакомое слово. Костя обернулся к дяде Гене:

– А что, у вас и мавки водятся? – спросил он, внимательно оглядывая тихую гладь заводи. Кажется, догадался.

– А то! – довольно закивал дядя Геня, включая весь свой актерский талант.

– А кто это, мавки? – спросил пацан с синяком, дернув Костю за рукав. Тот лениво отозвался:

– Нечисть водяная, русалки, утопленницы…

– Пф! Сказки! – хмыкнул мальчишка в кепке, а рыжий покрутил пальцем у виска.

– Не скажи, вот ходит слух, что в этой самой заводи утопилась прошлым летом девушка, – дядя Геня покачал головой и начал представление. – Звали ее Лизой, жила она с бабкой на окраине, цветочным бизнесом промышляла. И однажды познакомилась в городе с парнем. Пижон такой, то ли Эрнест, то ли Эдуард…

– Эраст, – машинально поправил Костя и, поймав на себе сразу несколько удивленных взглядов, поспешно добавил. -Ну, мне так кажется. Просто имя подходящее вспомнилось… противное такое, да?