Я вынул член, стянул резинку, завязал узлом, бросил на пол:
— Прибери тут все. Не успела кончить, знаешь, что делать.
— А ты… Ужин? Я сейчас быстро приведу себя в порядок. Может быть, ужин закажем? — снова забеспокоилась, ища мой взгляд.
— Я поужинал. Закажи для себя. Много работы…
— Новый проект? — зацепилась за ниточку, желая продолжить разговор.
— Новый сотрудник.
— Новый сотрудник?! Ты принял на работу нового сотрудника?!
Еще не принял, но, думаю, это вопрос времени.
Таисия потянет время и придет в самый последний день.
В самую последнюю минуту появится точно так же, как пришла в офис.
Придет.
Я зацепил ее словами. Видел по лицу.
Принципиальная ты наша, Тася, свет, Шатохина!
— Со мной не согласовал! Опять! — пожаловалась Аня. — Знаешь, что люди подумают? Я вроде бы твой заместитель, но ты все решения принимаешь сам. Меня скоро и уважать перестанут…
Вот только ее жалобы мне еще слушать не хотелось.
— Ты же удачно слетала?
— Да, контракт подписан.
— Молодец. Годишься. Извини, дел полно. Я в душ, потом за работу. Позднее поговорим!
К жене у меня стойкая неприязнь. Каждый раз хочется после секса с ней сразу помыться.
Аня из кожи вон лезет, но мне от нее противно.
Уважать ее?
Я и себя уважать перестал давным-давно, куда мне до уважения чувств других людей.
Мы все твари…
Алчные, беспринципные твари, которые притворяются людьми.
Для меня жена просто тупо дырка для слива, придаток, навязанный отцом.
Когда-то я был яро против, но потом мне стало банально похуй.
Уважать Аню, которая ни разу не дала мне достойный отпор? Ни разу, блять!
Как бы я ее ни унижал, как бы ни вытирал об нее ноги, она мирится со всем, подчиняется и пресмыкается, желая быть удобной, нужной, незаменимой.
Уважать ее перестанут. Ага. Смешно…
В пределах этой квартиры ее точно никто не уважает.
Даже мой кот — темно-серый британец, по кличке Ворон, всегда обсыкает новые туфли Ани, если она не успевает убрать обувь в шкафчик.
***
Таисия
— Матася, Матася!
— Ой!
Получаю мячом по голове от дочурки Гали и Вани, вздрагиваю.
Мелкая хохочет, ей очень понравилось, какое выражение лица у меня получилось после удара мячиком по голове. Я задумалась, просто задумалась.
Второй день подряд только и делаю, что думаю, думаю, думаю, и моя голова… просто лопнет!
Вот-вот лопнет от сложных думок.
Я пытаюсь разобрать ситуацию на составляющие, мыслить здраво.
Но ничерта не получается.
Совсем…
Эмоции захлестывают, я начинаю тонуть.
Тону, тону и никто не протягивает руку помощи…
Ни одной соломинки.
Закрываю глаза — и передо мной глаза Стаса — такие холодные, как воды, в которых затонул Титаник.
— Матася, исе давай! Давай исеее! — канючит Анфиса, повиснув на мне.
Я же чувствую, что надо просвежиться. Засиделась у Галки. Она как раз ужин сварганила и прибрала, пока я играла с ее дочкой.
— Уже уходишь? — выглядывает подруга, вытирая руки. — На ужин не останешься?
— Нет, побегу. Надо еще почту проверить. Должны были ответить по поводу резюме! Все, пока-пока!
Анфиса виснет на мне обезьянкой, никак не отлепить. В глазах подружки мелькает едва заметное раздражение:
— Ну все, хватит! Анфис, пойдем… Тасе пора!
Прощаемся.
Еще долго-долго целуемся с Анфиской, обнимаемся. Галя чуть не пыхтит: пар из ушей! Смотрю на нее с извиняющейся улыбкой, она едва заметно качает головой, отрывает с ревом дочку, включает ей мультики.
— Надеюсь, скоро работу найдешь, — говорит на прощание. — Ничего не имею против, но иногда мне кажется, будто я здесь просто как домработница и нянька временная, а наша крутая и классная Матася — и есть настоящая мамка!
