— Галь, ну что ты?
— Ничего, — бросает и через секунду распаляется все больше и больше! С каждым словом. — Дочка тебя любит больше, чем меня. Может, ты к нам переедешь, а? Жить насовсем. Жили же раньше вместе! Давай сразу в постель! Между мной и Ванюшкой поместишься. Между мной и дочкой уже встала.
— Галь, я…
Дверь хлопает буквально перед моим носом, едва не отчикнув его насовсем. Ветерок касается лица…
Как нехорошо…
Разве я плохая?
Плетусь к лифту, опять ныряю в думки, не сразу понимая, что кто-то у меня перед лицом машет.
— Ты уже от нас или только к нам? — спрашивает знакомый голос.
— Вань, привет! Боже… Задумалась я. От вас.
— А че грустная такая? — сощуривается друг детства.
— Да так. Анфиска отпускать не хотела, Галя вспылила немного.
— Поругались?
— Нет-нет, все хорошо! — заверяю Ваню, улыбнувшись фальшиво.
Только его не удается обмануть, он кивает:
— Давай провожу тебя, поболтаем. Давно не виделись. Я в центре зашиваюсь… К новым соревнованиям готовимся. Плюс в рекламу позвали.
— Вау, да ты скоро будешь моделью!
— Ага, — фыркает. — Реклама энергетика. Не я один там буду сниматься, если что.
— Да ладно, не скромничай… Чур, первый автограф — мой!
Спускаемся на лифте, прогуливаемся по двору. Чувствую, спину жжет. Галя наверняка смотрит сверху неодобрительно. Бросаю взгляд на окна: так и есть, смотрит!
Ваня перехватывает мой взгляд:
— Сильно с Галкой поцапалась? Я поговорю с ней.
— Вань, не надо! Все хорошо. Ты же знаешь Галю, она просто так сказала, завтра уже забудет.
— Как знаешь. Ты тоже не злись на нее.
— Я и не злюсь. Я вообще без обид.
— Так, на всякий случай… Не обращай внимания, у нее пмс. Но с тобой что? Ты как будто поблекла.
— Да? Ерунда..
— Забавно. Я тут кое-что слышал… — жует губу. — Ерунда, блять, случайно не носит фамилию Чарский?!
6. Глава 6
Таисия
— Откуда? — выдыхаю. — Откуда ты узнал?
— О том, что Чарский в Лютиково объявился вся деревня треплется. С батей разговаривал, оттуда и узнал. Ты, кажется, тоже в это время там была? — уточняет.
Ах, он про это…
Я почему-то решила, будто Ваня сверхъестественным образом узнал о моих претензиях к Чарскому и его предложении.
Потом понимаю: Ваньке-то откуда знать? Я никому еще не говорила. Ни сестре, ни ему, ни Гале… Та вообще в собственном соку варится, ничего не слышит, кроме ревности своей, которая затмевает ей глаза. Такая ревнивая, ужас просто! Мне кажется, будь ее воля, она бы Ваньку к себе толстыми цепями приковала и ни на минуту не сводила с него пристального взгляда!
— Да, была.
— Виделась с ним? — спрашивает напряженно друг.
— Виделась, ага. Близко-близко. Почти как с тобой сейчас.
— И как?
— Ничего.
— Точно?
— Видеться будем часто, — качаю головой.
— Это еще почему?
— Потому что муж моей сестры с ним наладил общение, воодушевился идеями и собирается вкладываться в проект Чарского.
— Вот как! И ты до сих пор считаешь, что о выкидыше говорить не стоит? — уточняет друг, сплюнув в сторону.
— Было и было. Чего уж теперь, — говорю небрежно. — Не он же меня… заставил. Это моя вина.
— С чего вдруг? Ты сама себе ребенка сделала, что ли?
— Зачем ты это начинаешь?! — закипаю и толкаю Ваню в грудь ладонями. — И ты, и Галя. Зачем о ребенке напоминаете?! Она вообще мне, знаешь что, сказала: своего рожай и нянчись! Своего! Как будто я бы не родила! Я бы родила… Уууу…
Отвернувшись, глотаю слезы.
