– Да. – Однако языки давались ей нелегко. Они всегда вселяли в нее ужас. Решив, что разговор о ней затянулся, Джанет спросила: – А что вы скажете о себе? Мне нечасто встречались шотландцы, так свободно разговаривающие по-французски и не являющихся дворянами… – Она умолкла и покраснела.
– И вы решили, что я не отношусь к их числу?
– Я не хотела вас обидеть.
– Вы меня не обидели. Я воспитывался с местным дворянином и прошел некоторое обучение. Языки давались мне нелегко. – Джанет вскинула брови, и он рассмеялся. – В отличие от вас.
Она покачала головой.
– Хуже всего латынь.
Эти слова вырвались у нее, прежде чем она смогла сдержаться. Она надеялась, что он пропустит их мимо ушей, но, разумеется, эта надежда была напрасной.
– Я думал, будучи в тесных отношениях с итальянцами, легче освоить итальянский язык.
– Для большинства людей так и есть, – сказала Джанет. Она притворно зевнула. – Если не возражаете, я, пожалуй, лягу в постель. Я очень устала.
Разговор с ним опасен. В его присутствии она не раз забывала, что представлялась монашкой, или, по крайней мере, вскоре планировала стать ею. В какие-то минуты Джанет чувствовала такой уют и спокойствие, словно они на самом деле были мужем и женой и такая близость казалась естественной.
Но внезапно Джанет вновь испытала неловкость от их уединения. Она явственно воспринимала его как мужчину. И как бы она ни притворялась монашкой, ее тело невольно реагировало на присутствие такого красивого мужественного воина. В его присутствии она как никогда прежде ощущала себя женщиной.
Джанет плотнее запахнула плед на своих плечах, хотя в комнате неожиданно стало слишком тепло. Просто воздух нагрелся, не так ли? Однако она не могла объяснить прилив тепла в тех местах своего тела, где никогда не ощущала его прежде. Казалось, повсюду вспыхивали предупреждающие сигналы. Она должна держаться подальше от этого мужчины.
Должно быть, он тоже почувствовал возникшую напряженность, потому что внезапно решил выйти из комнаты.
– Если вы дадите мне свою одежду, я отнесу ее вниз хозяйке, чтобы та повесила ее посушить у огня. Вам не обязательно оставлять свечу зажженной; я найду нужную дверь, когда вернусь.
Джанет закусила губу, испытывая желание спросить, через сколько он вернется, но удержалась, чтобы не вызвать подозрений. Потому что она решила, что ее уже не будет в этой комнате, когда он проснется.
В отличие от отца, который любил выпить, Юэн не испытывал особой страсти к виски, но иногда ценил притупляющий эффект крепкого напитка. Последнее время он пил довольно много, после того как один из его друзей-гвардейцев Уильям Гордон был убит в битве в Гэллоуэе. Это произошло до того, как Юэн и Маклин наконец оказались в безопасном месте, пережив бойню при Лох-Райане, в результате которой люди Брюса попали в руки Макдауэлла.
Но в этот вечер не боль от потери друзей привела его к спиртному. Это была боль другого рода – чувственная боль. Зная, что не уснет всю ночь, Юэн решил провести время за бутылкой виски, желая охладить свой пыл. Он испытал соблазн, когда появилась другая возможность укротить свою чувственность с помощью миловидной служанки, однако кокетливые прикосновения и бесстыдные взгляды девицы не возымели своего действия.
К тому времени, когда Юэн вернулся в комнату, он был уже достаточно пьян, а источник его беспокойства крепко спал, укрывшись одеялами. Он бросил свою накидку на пол и рухнул на нее с затуманенным сознанием, даже не заметив, каким жестким было его ложе.
