Джанет инстинктивно напряглась. Но не от стыда – хотя этот вопрос всегда вызывал у нее это чувство. Она знала, что, пусть шрамы отчасти и сгладились, они имели неприглядный вид. Однако она не стеснялась их. Они служили ей напоминанием о цели ее жизни. Она не могла забыть то, что произошло на мосту в ту ночь. Да, что этот эпизод стал для нее хорошим уроком и определил ее дальнейшую судьбу.
Должно быть, она уже привыкла к резкости Юэна, потому что ни его вопрос, ни нахальное вмешательство в личную жизнь не удивили ее. Ему повезло, что она не была застенчивой девушкой.
Внезапно Джанет замерла, и глаза ее сузились. Почему он заговорил о шрамах?
– Вы все-таки подглядывали!
Он пожал плечами, не пытаясь оправдываться.
– Это вышло случайно. Вы слишком долго возились со своей одеждой.
– Вы считаете это достаточным предлогом?
– Да, если хотите.
Джанет закипела от злости.
– Вам не о чем беспокоиться, – сказал он. – В вас нет ничего такого, чего бы я не видел сотни раз.
Если он пытался успокоить ее таким образом, то его попытка провалилась. Ее глаза гневно расширились.
– Сотни раз?
Он пожал плечами, и его безразличие почему-то разозлило ее еще больше. Джанет не волновало, со сколькими женщинами он имел дело, и то, что она ничем не отличалась от них. Ее раздражало, с какой небрежностью он заявлял об этом.
– Как приятно слышать, что у вас было столько возможностей для сравнения.
– Вы не ответили на мой вопрос. Откуда у вас эти шрамы? Я знаю, что они не от кнута, как вы рассказывали сегодня солдатам.
– Вы и шрамы могли сравнить сотни раз?
Ламонт улыбнулся: очевидно, ее раздражение забавляло его.
– Даже больше.
– Вы воевали несколько лет?
– Да. А теперь расскажите мне о своих шрамах.
Джанет сжала губы. Он был таким же настойчивым, как Дункан. С ним ей тоже никогда не удавалось сменить тему. Он был чрезвычайно упрямым, когда расспрашивал ее о каких-то личных делах или трудностях. Юэн Ламонт напоминал ей брата и в других чертах. Однако чувства, которые он пробудил в ней, были явно не сестринскими.
Видимо, он не успокоится, пока не получит ответа, и Джанет решила рассказать ему правду. Ну, хотя бы отчасти.
– Я была на мосту, когда в него ударила молния. Я не помню точно, что произошло, но все было в огне. Я получила удар по спине щепками досок. Сестры удалили их, но некоторые вонзились глубоко.
Он смотрел на нее так, словно знал, что она чего-то недоговаривает. Но ничего больше рассказывать ему Джанет не собиралась. Как она оказалась на мосту – не его дело.
– Так вот почему вы не хотели переправляться через реку. Когда это случилось?
Теперь пришла ее очередь небрежно пожать плечами.
– Некоторое время назад. – Надеясь закрыть эту тему, Джанет добавила: – Я не люблю вспоминать об этом.
– У вас нет причины стыдиться этих шрамов. Они являются признаком вашей силы. Вы смогли выжить.
Джанет разозлилась.
– Я знаю. Эти шрамы не причиняют мне боли, но служат напоминанием.
На этот раз он понял намек и решил сменить тему, хотя, к сожалению, другая тема была не лучше прежней.
– У вас необычный акцент. Откуда вы родом?
Джанет надеялась, что он не заметил, как ее плечи слегка напряглись, – впрочем, она уже догадалась, что от его взгляда никто не ускользает.
– Мой отец был торговцем, – сказала она, повторяя ту же историю, которую рассказывала хозяйке постоялого двора. – Он много путешествовал.
– Поэтому вы говорите на многих языках?
