Проснулась Таня, ночью, от каких то звуков. Прислушавшись, она поняла, что стонет мужчина. Слов она не разобрала, но это было и не обязательно. Глядя на его лицо, озарённое костром и потрескавшиеся губы, было ясно, что он просит пить.
Тело ломило от усталости, но пришлось подняться, и, влив из чайника пару глотков воды, напоить раненого. Приподняв его голову, Таня почувствовала, что его ужасно знобит. От холода у мужчины стучали зубы. Ей ничего не оставалось, как лечь с ним рядом, укрыть своей курткой и согревать теплом своего тела. Вскоре дрожь, сотрясающая израненное тело прошла, и мужчина уснул. Таня не смотрела на него, а любовалась звёздным небом, утешая себя, что дома оно такое же. Только под утро она забылась тяжёлым сном.
Чувство, что на неё смотрят, не проходило. С трудом, разомкнув веки, женщина резко села, едва не ударившись с раненым лбами… Прямо на нее, не мигая, смотрела с бородатого лица пара чёрных глаз. Не ожидавший такой реакции мужчина, бессильно упал на спину. Только услышав глухой стон, Таня окончательно проснулась и склонилась над раненым.
– Эй ты живой? – обеспокоено спросила она, но ответа не последовало и ей пришлось повторить вопрос. – Живой, спрашиваю? – Она тихонько коснулась его щеки.
– Я умер? – приоткрыв глаза, хриплым шёпотом спросил он.
– Да нет пока.
– А разве ты не ангел смерти?
– Нет, я Таня, а кто ты?
– Рем. – Эти не многие слова истощили силы больного, и он опять впал в забытье.
Спать больше не хотелось, и она принялась, готовить место в палатке, что бы раненому было тепло и уютно. Набрав побольше травы, и застелив её автомобильным чехлом, Таня осталась вполне довольна, полученным результатом. Получилось, вроде бы неплохо. Теперь, раненому мужчине, не придётся лежать на голом песке. О своём удобстве, она почти не думала. Все её мысли занимал сейчас, раненый. Как только мужчина придет в себя, она узнает дорогу домой, а до тех пор, можно и потерпеть.
День выдался жарким, и Тане пришло в голову, что раненого надо привести в порядок, перед тем как перетащить в палатку. Быстро набрав в реке воды, она поставила её на огонь. Внимательно посмотрев на обросшее лицо, она приняла решение сбрить его бороду. Так как раны воспалились, а в волосах плодится всякая дрянь, Таня решила, что будет лучше, если их у него поубавится. Правда, брить мужчин, ей до сего дня не приходилось, но, прожив с мужем почти 20 лет, ежедневно наблюдала, за этой процедурой.
Взяв в руки станок и прихватив несколько лезвий, она принялась за работу. Мужчина был без сознания или спал, ей никто не мешал, и работа была вскоре окончена. Взглянув на лицо раненого, Таня не могла скрыть изумления. Перед ней лежал юноша лет 20—22. Тонкие черты лица придавали ему очень хрупкий вид, но стоило взглянуть на тело, становилось ясно, это не мальчик, это воин. Причём очень сильный. Взяв из чемодана, лосьон после бритья, Таня обильно протерла лицо юноши.
Сбегав в машину и достав из авто аптечки ножницы, были, обрезаны грязные и спутанные волосы раненого. Быстро намочив теплой водой его голову, она натерла её шампунем. Грязная пена летела во все стороны, и пришлось хорошо потрудится, чтобы их чисто промыть. Наконец это ответственная работа была окончена. Тело больного, тоже не отличалось чистотой, и его надо было привести в порядок. Аккуратно обмыв тряпочкой грудь мужчины, Таня на мгновенье задумалась; коль вымыта верхняя часть, надо мыть и нижнюю. Отбросив в сторону не нужный стыд, женщина, потянула вниз брюки, но они почему-то застряли на бёдрах. Нагнувшись, Таня увидела, что ни какой резинки в штанах нет. Их держит верёвка, да и форма брюк была странной, материал грубый, толстый. Казалось, что портной не очень утруждал себя работой; вещи смотрелись очень не привычно. Штаны чем-то напоминали картофельный мешок. Развязав узелок на шнурке, она стащила брюки. Под ними ничего не было. Стараясь работать быстро и поменьше прикасаться к «мужскому достоинству», она домыла оставшиеся части тела.
