Хорошее высказывание. Прямо по нашему случаю.
Опираюсь о стол, складывая руки на груди. Кончики пальцев так и зудят, подойти и прижать к себе, но я остаюсь на месте.
В воспитательных целях, само собой.
— Ты еще что-то готовила?
— Угу, — кивает утвердительно и машет рукой в сторону холодильника. — Котлет нажарила, — и спустя мгновение тише добавляет: — Тазик.
Хмыкаю… Хорошее чувство юмора у малышки. Но по брошенному настороженному взгляду зарождается смутное понимание случившейся ситуации…
Неужели действительно таз?
Всё еще не до конца веря в услышанное, иду к холодильнику. Открываю сразу две створки и немного прихожу в замешательство (охреневаю). Большой полупустой таз из нержавеющей стали стоит аккурат на средней полке. Задумчиво разглядываю кривоватой формы пригоревшие котлеты. И сразу в памяти всплывают воспоминания о бесконечных дежурствах в детдомовской столовой. Точно такие же тазы я в свое время чуть ли не с потом и кровью отмывал от опостылевшего варева наших буфетчиц, которые вечно умудрялись припалить еду.
Нет, мне определенно повезло с малышкой, думается, пока я пытаюсь унять нервный тик в правом глазу. Скорее всего, мне не придется дожить до глубокой старости и испустить дух под неустанно гудящий телевизор или на каком-нибудь экзотическом острове, лежа в гамаке с трубочкой от коктейля в беззубом рту. Я попросту не доживу.
Но есть в этом и свои плюсы: я живу сейчас. Испытываю настолько яркие эмоции, на которые, казалось бы, никогда не был способен. И что с того, что с момента нашей с Олей встречи у меня практически поседел правый висок? Об участившемся нервном тике и упоминать не стоит. Как и о том, что я медленно, но верно качусь с высокой горки к почетному званию «каблука»?
Делаю пару глубоких вдохов в надежде достичь душевного равновесия. При виде вполне умиротворенной Ольги, водящей носком тапочки по рисунку плитки на полу, в голову закрадывается шальная мысль. Может, стоит заняться йогой вместе с малышкой? Чем черт не шутит? Может, глядишь, и до старости дожить появится шанс?
Только подумать! Моя женщина вывела из строя десять человек охраны и четверых ребят из строительной фирмы, просто сварив гребаный грибной суп! Плохо, что Руслана не накормила, тому полезно было бы прочистить ауру, так сказать.
— Что за грибы ты положила в суп?
— Вроде белые и чуть лисичек.
— Я не понял. Так, ладно, где этикетка? — открываю шкаф, где стоит ведро для мусора.
— Ее нет.
Непонимающе смотрю вначале на пустое ведро, а затем на Ольгу.
— Я их у грибника на рынке купила, — с каждым произнесенным словом бледнеет малышка.
На этом все разумные и подходящие для женских ушей слова у меня заканчиваются.
— Оля, — делаю небольшую паузу, очень стараясь говорить культурно. — Давай договоримся с тобой, что больше ты никогда не будешь готовить… еду. Ты очень хороший врач, у тебя замечательно, получается, ладить с растениями, но повар из тебя хреновый, Оля. Если я еще раз, увижу тебя на кухне… Мы ведь поняли друг друга?
— Прости, я правда хотела как лучше…
— Я верю, но хочу, чтобы мы больше никогда не возвращались к этому вопросу. А теперь беги, солнышко, позанимайся своими делами.
«Пока я не придушил тебя, любовь моя», — добавляю про себя.
К счастью, моя смышленая девочка иногда понимает меня без слов. Не так часто, как хотелось бы, но уж что есть, то есть. Малышку с кухни как ветром сдувает, только и слышно, как тапки шлепают по плитке.
