— Я и не обращаю. Удивлена, как это я еще замуж выйти и развестись по их рассказам не успела.
— То ли еще будет, — прыскает Прокопьевна. — Уже неделю галдят, всё никак успокоиться не могут. Вы, кстати, новость слышали? — переходя на шепот, спрашивает женщина, наклоняясь ближе ко мне. — Наш Борюсик на пенсию собрался.
Борюсик, как ласково между собой называют нашего заведующего отделением медсестры, действительно собрался на заслуженный отдых.
— Говорят, вас на его должность поставить хотят.
А вот это действительно неожиданно. Накликала, что ли? Я, конечно, не против изменений в жизни, но не так быстро же и не всё сразу. Только к пробежкам привыкла и успела посетить два занятия йогой.
— Со мной этот вопрос не обсуждали. Откуда слухи-то?
— Так Валька моя подруга, в администрации работает — секретарем у главного врача.
Теперь понятно, откуда ноги растут.
— Вы только ни с кем этой новостью пока не делитесь, — прошу Прокопьевну, уминая уже второе печенье. — А то некоторые решат, что влиятельный женатый папенька продвигает свою протеже в моем лице.
— Да бог с вами, Ольга Викторовна. Вы же меня знаете — я могила! — оскорбленно ворчит женщина.
Вот кто-кто, а Прокопьевна действительно свой человек. С такой матерой бабой и в огонь, и в воду, как говорится. Мало того что профессионал, так еще, пожалуй, единственный человек из нашего коллектива, которому совершенно не свойственно лицемерие. И медсестры все при ней по струнке ходят, и порядок в отделении. Благодаря крутому нраву и самоотверженной преданности профессии она снискала уважение даже придирчивого Борюсика. Хотя мне кажется, что периодами заведующий откровенно ее побаивается. «Шаг вправо, шаг влево — расстрел» — вот с такой своеобразной любовью отзывается он о Прокопьевне.
— А если поступит официальное предложение, примете?
— Что ж переливать из пустого в порожнее? Вот когда поступит, тогда и будем думать.
— Не хочется, чтобы чужака прислали, — делится переживаниями Прокопьевна. — Мы все уже как шестеренки в часах сработались. А новый человек у штурвала — всегда к изменениям. И не факт, что в лучшую сторону.
Вот чего-чего, а нововведения Прокопьевна всегда не любила. Это и понятно, человек старой закалки, большую часть жизни проработавший по стандартам из далекого СССР. Раньше как было? На том же аппарате ИВЛ два рычажка, кнопка «вкл/выкл» и два датчика. Как же болезненно она расставалась со старым оборудованием, когда нам в отделение привезли современные аппараты. Всем коллективом давление сбивали безутешной женщине. А уж о том, как пыталась сработаться с новой техникой, и вспоминать страшно.
— Эх, — тяжело вздыхает Прокопьевна, выуживая из стоящей на столе коробки конфет шоколадное лакомство. — Сорок лет бок о бок отработали, а время пролетело, словно вчера всё было. Помню, пришел наш Борюсик в отделение после ординатуры, красивый, умный, всегда такой обходительный. Когда вы к нам работать пришли, чем-то его в то время мне напомнили.
— Это чем же? — спрашиваю с улыбкой.
— Не знаю даже, — тянет задумчиво. — Отсвечивало в вашем взгляде некой самоотдачей, жертвенностью.
— Да ладно вам преувеличивать, Прокопьевна. Ответственное отношение к своей работе, и только.
— Да? Так ваша ответственность на сегодня закончилась уже как полтора часа назад, а вы всё еще на работе, потому что вашу пациентку готовят к операции. Разве я не права?
