Я вздрогнула, но не отвернулась, просто подцепила на вилку кусочек нежнейшей ветчины и съела. Легкая улыбка тронула губы Сана, Вик одобрительно на меня посмотрел, а Ром присвистнул и стянул с блюда сразу пару ломтиков.
На десерт подали фрукты и сыр, мужчины пытались включить меня в разговор, но я упорно уклонялась. Наблюдала. Прислушивалась. Словно пыталась отыскать в них черты неведомых монстров.
Ром так открыто улыбался – по статистике шестьдесят процентов маньяков очень улыбчивые, приятные в кратком общении люди.
Сан ловко делил ножом сочный персик – ага, похоже, с холодным оружием он знаком накоротке.
Вик придирчиво выбирал сыр, а потом долго аккуратно раскладывал ломтики. Накрыв их половинками слив, ел, прислушиваясь к ощущениям. Большая часть педантов – психопаты.
Не знаю, до чего бы я себя накрутила, но обед закончился. Ром и Сан тут же ушли в глубину дома. Со мной остался Вик.
Я старалась рассмотреть его подробнее. Составить психологический портрет, как нас учили. Возможно, дать характеристику. Он странно ускользал. Спокойное выражение лица и подчеркнуто опрятная одежда выглядели привычной маской. Сдержанной, холодной. Его ничего не волновало. Даже улыбка являлась данью вежливости.
Я мысленно поежилась: холодильник! Безупречный, внушительный и ледяной. При необходимости заморозит.
Без лишних слов Виктор усадил меня в другую машину, синеватую, точно покрытую инеем, и отвез в огромный торговый центр.
Первым пунктом программы стала парикмахерская. Изящные девушки в голубых и розовых фартучках с многочисленными кармашками слетелись к нам словно мотыльки. Почтительно выслушали пожелания и, усадив меня в кресло, спрятали от остального мира на целых три часа.
Все это время мне было позволено лишь тянуть зеленый чай из белой кружечки да листать свежие номера «Элль» и «Космополитен». В зеркало просили не смотреть.
Когда же меня наконец отпустили, оказалось, что ничего кардинального в моей внешности не изменилось. Лишь чуть короче стали волосы, после того, как им придали нужную форму и объем. Брови подровняли пинцетом и чуть-чуть подкрасили глаза. Ногти обработали и покрыли прозрачным лаком. В общем и целом, выглядела я хорошо, и очень естественно.
Я так обрадовалась, что я это все же я, что даже сумела улыбнуться Виктору, когда он за мной зашел. Если честно боялась, что стану другой и вместе с иной внешностью незаметно потеряю себя. Иррациональный страх, но он был. Я же помнила, какая красивая и веселая была раньше мама. Потом изменилась. Стала красить волосы в темный цвет, носить странные тусклые платья и грубую обувь. Куда подевалась та легкая на подъем красавица, что смеялась со мной раздувая одуванчики?
Следующим пунктом стал магазин, где меня старательно обмерили, записали «особые приметы», как-то: тон кожи, цвет глаз и волос. Вик не стал настаивать на покупках, просто попросил у девушек каталоги.
– Если что-то понравиться, просто позвонишь в магазин. Пришлют с курьером твой размер.
Я только вежливо кивала, ничего покупать я не хотела. Звон кассового аппарата отдавался в ушах и давил на совесть «тебя покупают, тебя покупают».
Тут Виктор с сожалением взглянул на часы, и мы заторопились обратно в поместье.
