Внутри оранжереи было царство влажной духоты, и я немедленно вспотела. Потяжелевшие пряди липли к шее и ко лбу, густой воздух неохотно наполнял лёгкие, а отвратительный запах оседал неприятным налётом на зубы и язык. Я не дышала носом, и всё равно его ощущала. Страшно представить, чтобы стало со мной, отважься я вздохнуть полной грудью.
– А вот и мои красавицы! – воскликнула Мардж, подталкивая меня к заставленному разноцветными глиняными горшочками стеллажу. – Разве они не прелестны?
У раффлезии было четыре тёмно-зелёных нижних лепестка, а верхних – мясистых, ярко-красных – пять. Нижние, узкие и острые, свешивались из горшка, как лапки диковинной зверюшки, а верхние, наоборот, хищно загибались вверх. Они были покрыты неприятными, похожими на мелких червячков белёсыми волосками, располагавшихся вокруг напоминавшей раззявленный клюв сердцевины, в самом центре которой располагалась зелёная ягода с большим чёрным пятном посередине.
– Это удивительное растение, – демократично высказалась я, внезапно поняв, что слон сначала нагадил в выгребную яму, и только после этого в ней умер. – Очень, очень… необычное!
– Вы даже не представляете себе, как правы! – восторженно отозвалась Мардж. – Потому что у него нет ни стеблей, ни листьев, ни даже… – Женщина понизила голос и приблизила своё лицо к моему. – … корней. Можете себе такое представить?
– Нет, – честно ответила я.
– Ну, то есть корни, номинально есть – это такие присоски. Раффлезия цепляется ими к донору, чтобы получить необходимые для жизни питательные вещества…
– К кому цепляется? – помертвевшим голосом переспросила я и на всякий случай попятилась от стеллажа с цветочками.
– К донору. Все раффлезии – паразиты. Обычно они присасываются к корням или стеблям лиан. Но мой сорт – особенный. Он предпочитает питаться кусочками тухлого мяса.
«Напрасно я завтракала», – подумала я и обречённо посмотрела на Мардж.
– К тому же они непривередливые и не нуждаются в особенном уходе… Я вам потом расскажу, как за ними ухаживать. И даже запишу, чтобы вы ничего не забыли… Впрочем, если возникнут вопросы или проблемы, вы можете обратиться ко мне напрямую. Двери нашего дома всегда открыты для вас, Вирджиния. Вам какой горшочек больше нравится? Жёлтый или розовый?
В общем, как я ни старалась, как ни отнекивалась, отказаться от ценного подарка не получилось. Даже намёк на то, что у меня оранжереи нет, не помог.
– Раффлезии прекрасно цветут в нашем климате и даже ночных заморозков не боятся. Поздней осенью, правда, впадают в спячку, но пробуждаются с первой капелью. Вы очень мило переживаете, Вирджиния. Сразу видно, что вы человек неравнодушный. Поэтому я уверена, что вы с Рафочкой быстро найдёте общий язык.
И что мне оставалось?
Только вздохнуть и, стараясь не сильно кривиться, взять горшочек с Рафочкой в руки.
– Цветочки любят нежность, – наставляла меня тем временем Мардж. – И ласку. Чем больше вы будете разговаривать с Рафочкой, тем дольше она станет вас радовать своим цветением. И, если повезёт, даже подарит ребёночка. Хотя это, конечно, вряд ли. В неволе раффлезии очень плохо размножаются.
К счастью.
– К сожалению, – не согласилась с моими мыслями Мардж.
Интересно, как к этому дурно пахнущему подарочку отнесётся Кокот? В дом-то я Рафочку пускать не собираюсь…
Но демонический петух, как это ни странно, к цветочку отнёсся на удивление спокойно и, я бы даже сказала, по-философски. Сделал несколько кругов вокруг горшочка, распушил перья на шее и произнёс громко и отчётливо:
