– Фуо?
– Сам ты фуо, – неискренне возмутилась я. – А это Рафочка. Она теперь будет с нами жить.
Сказала и вздохнула тоскливо. Сутки, как в провинции живу, а уже не то что сама с собой, с одноглазым петухом разговариваю. Осталось только воспылать любовью и нежностью к цветку-вонючке, и на себе можно ставить крест.
– Мисс Вирджиния, вы вернулись? – послышалось со стороны улицы, и я выбралась из-за куста, чтобы показаться Джейми. – Пахнет как у госпожи Уоррен в оранжерее. Она вам одну из своих красавиц вручила что ли?
Я виновато пожала плечами.
– Не надо было соглашаться. – Мальчишка подошёл ко мне, заглянул за жасминовый куст, куда я спрятала горшок с Рафочкой, и почесал босой пяткой голень второй ноги. – Но раз уж взяли, сразу предупреждаю: не хотите ночных кошмаров – к живым мертвецам её близко не подпускайте.
Затем развернулся и степенно подошёл к крыльцу. Я последовала за ним.
– Вы ведь не первый некромант, который не сумел сказать «нет» миссис Уоррен, – пояснил он, поставив кувшин из-под молока на верхнюю ступеньку. – Так что с этим цветочком я уже знаком. Один раз увидите, как он на своих ужасных присосках бегает – второй раз не захотите.
– Б-бегает? – Джейми кивнул, а я , представив себе описанную картину, передёрнула плечами.
– Мистер Мёрфи его дохлыми лягушками кормил, – продолжил рассказывать Джейми, входя следом за мною на кухню. – Мышами, крысу однажды в крысоловку поймал…
– В доме есть крысы? – ужаснулась я. Вот кого смерть до чего не уважаю, так это их.
Фыркнув, парень задрал нос.
– Уже нет! – сказал так, что сразу стало понятно, чья именно это заслуга. – Но я их сам извёл, не подумайте. К цветочку за помощью обращаться не пришлось. Да и не охотится он на живых… Вы его когда кормить соберётесь…
– Её, – зачем-то исправила я, и пояснила пряча взгляд от ошарашенного Джейми:
– Её Рафочкой зовут… И не смотри на меня так, словно я выжила из ума! Это Марджери Уоррен ей такое имя дала!
Он кашлянул.
– Кхм… Ну… В общем, вы мясо, перед тем, как в горшок подкладывать, денёк на солнце подержите…
– Фу!
– Под стеклянным колпаком, чтоб от мух защитить.
– Да ё-моё, Джейми! Прекрати, а то меня сейчас стошнит! – Я бросила на вешалку у лестницы на второй этаж плащ, предварительно вынув из кармана тугой мешочек с жалованьем, и поспешила наверх. – И вообще, давай сменим тему. На меня и без того этот цветочек ужас нагоняет, а как представлю, что он ещё и ходить умеет, так вообще оторопь берёт. Думаешь, оставлять окна и двери открытыми безопасно? Что как Рафочка решит незаметно забраться в дом?
– Незаметно не получится, – рассмеялся Джейми, поднимаясь следом за мной. – Такая вонь лучше любого будильника разбудит.
– Твоя правда.
Я открыла дверь в свою спальню и только в тот момент, когда собиралась опустить деньги в нижний ящик письменного стола, вспомнила о том, что кто-то вломился в мою секретную комнату, и что в этом доме замки есть только на входных дверях.
– Ладно, о Рафочке потом. Сейчас же смотри.
Высыпала на стол содержимое мешочка и быстро пересчитала. Мистер Уоррен не поскупился, и в первый же мой рабочий день выдал мне половину причитающегося жалованья.
– Господин бургомистр выдал в счёт моего будущего жалования. – Пояснила я своему помощнику. – Так что мы с тобою живём! Ты вчера что-то про рынок говорил?
– Ну...
– Сегодня уже не успеем. Но завтра – вот. – Я вручила ему три монеты по сотне крон каждая. – Это на продукты для нас, для Кокота и для… Рафочки. – Добавила ещё пять. – Это половина твоего жалованья. Извини, но больше дать не могу…
