— Что за манеры, брат, — укоризненно покачал головой Игинир. И повернулся к Летте. — Ваше высочество, позвольте вам представить среднего императорского сына, принца Ниэнира, герцога Грасси, лорда-протектора западных пределов Северной империи. Ваше высочество, принц Ниэнир, прекрати пугать невесту нашего отца, нашу будущую императрицу. Что на вас с Даэром нашло?
— С Даэр-р-ром? — рыкнуло чудовище глубоким, проникающим до костей басом. — А он что?
— А он выразил свою радость от встречи в своей особой манере.
— Понятно. — Чудовище с брезгливой гримасой посмотрело на осколок кубка, провело над ним второй ладонью, и в его руке засиял резными гранями целенький и невредимый хрусталь. — Простите, принцесса. Меня спровоцировало ваше изумление. Держу пари, вы решили, что я — животное из императорского зверинца, так вы на меня смотрели. Меня всегда забавляло, как неискушенные люди реагируют на наши непритязательные фокусы. Больше не повторится.
Он поставил невредимый кубок и поклонился с удивительной грацией для такого массивного тела.
— И вы меня простите, — чуть покрасневшая Летта отдала ему поклон как равному.
— Вас-то за что? — удивился лорд западных пределов.
— За несдержанность.
— Заметано. Мы оба не сдержались, — рассмеялся принц. С его звериной мордой выглядело это чудовищно, но Летта не дрогнула лицом. При дворе ее папеньки еще и не такие монстры водились, вспомнить хотя бы прекрасноликих Адель и Агнесс. А этот принц не показался ей злобным, несмотря на устрашающий вид.
Позади резко распахнулась дверь, подул пронизывающий сквозняк, и нежный женский голос, похожий на перезвон хрустальных колокольчиков, спросил:
— Я все пропустила? Наша новая мачеха уже здесь?
Виолетта медленно оглянулась. Так вот они какие, северные оленихи… то есть, ласхини.
Принцесса Гардарунта выросла с осознанием своей красоты. Об ангельской внешности дочерей Огненного короля слагали баллады менестрели. Виолетте, едва она уронила первую кровь и начала превращаться из нескладной девочки в очаровательную девушку, неустанно посвящали стихи и поэмы барды и менестрели. За взгляд и улыбку золотоволосого и синеглазого ангела сражались и юные, и более мужественные рыцари.
Младшая королевская дочь и ее сестра-близнец привыкли к обожанию и поклонению.
Но только сейчас, глядя на дивную беловолосую деву, явившуюся в морозном облаке, Летта осознала, насколько она сама… обыкновенна.
Незнакомка была волшебна. Ее глаза переливались и мерцали, как северное сияние в ночном небе. Ее нежно-розовая кожа искрилась и сияла, ее усеянные бриллиантовой крошкой густые белокурые волосы походили на замерший водопад и спускались до колен крупными локонами, перевитыми драгоценными лентами.
Рядом с лебединой статью и ослепительной во всех смыслах красотой незнакомки Летта казалась блеклым и серым утенком.
И вместе с тем запомнить облик девы оказалось невозможно. Он рассыпался на детали, как камушки в разбитом калейдоскопе. Треугольное лицо и розовые, чувственные губки сердечком, длинная шея и покатые плечи. Тончайшая талия, которую обнимал вышитый каменьями пояс. Точеная ножка, выглядывавшая в бесстыдно высоком разрезе узкой фиолетовой юбки.
— Любимая дочь императора Севера, принцесса Эмерит, леди-протектор Северного предела, — представил ее кронпринц Игинир.
Летта развернула плечи, поклонилась как равной и улыбнулась:
— Так вот она какая, сияющая драгоценность Севера.
