Вот такие псевдовлюбленные неправильные. Хорошо, что они сами об этом не догадывались. А Шекспир, похоже, прекрасно знал, о каком виде любви пишет, ничего не скрывал от читателей и не считал их глупцами. Чтобы в этом убедиться, достаточно вернуться к приведенным выше строкам.
С любовными перегибами человечество уже сталкивалось. Тысячу лет назад, в конце первой эры, неудержимое любовное чувство вспыхнуло как эпидемия, захлестнуло всю арабскую поэзию, проникло в искусство Персии, Средней Азии, трубадуров. «Любовь-манию» открыли человечеству арабы с их горячими чувствами и фанатическим сгущением всех сил души в узкий пучок. «Я из племени Бен Азра, полюбив, мы умираем» – так отпечаталась в поэзии эта фанатическая любовь. Испытав ее, любящий становится «меджнуном», безумцем и почти буквально – а то и буквально – теряет рассудок (5).
Встречаются научные и не очень примеры опросов людей различных возрастов о том, что такое любовь. Результаты ожидаемо очень разные, иногда прямо противоположные. Наряду с восторженными и позитивными ответами о том, что любовь – это «счастье всей жизни», «наслаждение», «смысл жизни», «глубокая привязанность», «потребность в другом человеке», «забота о другом человеке», есть и «привычка», «безумие», «потеряконтроля над собой», «эгоизм». В общем, каждый понимает любовь по-своему.
Особенности отношения к любви субъектов разного юношеского возраста (старшеклассники и студенты) были изучены Е. Вараскиной и Л. Деминой:
«Контент-анализ ответов на вопрос: „Зачем мужчина и женщина любят друг друга?“ позволил выделить пять наиболее важных функций любви с точки зрения современной молодежи: любовь позволяет „обрести близкого человека и не быть одиноким“, дает „ощущение счастья“, учит „отдавать и получать заботу, понимание, нежность, поддержку, доверие“, является основой „создания семьи и рождения детей“, наконец, любовь ощущается молодежью как ценная сама по себе: „мы любим, чтобы любить“».
Сорок семь процентов россиян предпочитают быть объектом любви, нежели дарить ее. И сильный, и слабый пол в большинстве своем признаются, что гораздо важнее ощущать, что тебя любят, чем страдать самому. Однако потребность чувствовать себя объектом привязанности сильнее у женщин: 53% представительниц прекрасного пола считают, что «может, это и эгоистично, но страдать от неразделенной любви куда хуже». И дело не только в эгоизме – они убеждены, что «когда человек чувствует любовь от окружающих, он раскрывается полностью, а это дает ему возможность реализовать себя». Мужчины же (41%) мотивируют свое желание быть любимыми по-другому: они боятся разочарований и предпочитают быть объектом страсти, нежели мучиться от неразделенного чувства.
«Это так здорово – испытывать любовь самому!» – считают 31% опрошенных. Прекрасное чувство окрыляет и волнует кровь. 34% мужчин готовы дарить свою любовь, но не могут удержаться от замечаний: «Неплохо бы еще верить, что тебя тоже любят». Комментарии женщин более жертвенны: «Любовь – свет, который открывает дорогу, жизнь. Любовь не ради себя, а ради любимого, любимых. Это невероятное счастье». Но вот процент женщин, согласных на такую любовь, все-таки меньше: только 28% выбрали фразу: «Для меня важнее самому испытывать любовь» как вариант своего ответа (11).
Прошли столетия, но определенности в понимании любви не прибавилось. А может, тем и интереснее? Каждый человек, когда и где бы он ни жил, проходит свой путь и составляет свое представление о любви.
