— Глебу, наверное, тоже надо что-то приготовить, — озаботилась я. — Он ведь не будет кролика...
Ответом мне был тяжкий вздох.
— Я видела рис у вас в шкафчике, можно взять?
— Чего спрашиваешь? — бабуля покосилась на меня. — Бери... — и снова вздох.
Под ее испытующим взглядом я стала варить рисовую кашу. Глеб ее любит. Но через некоторое время не выдержала.
— Со мной что-то не так, Софья Ильинична? — за шутливым тоном я попыталась скрыть нервозность. — Вы на меня так смотрите...
— Смотрю... — не стала отрицать она. — Смотрю, что худая больно...
— Ну что вы, — я стушевалась. — Не такая уж и худая... Есть еще даже к чему стремиться. В смысле уменьшения…
— Ну хоть бегать быстро умеешь? — в голосе бабули слышалась умирающая надежда.
— Боюсь, что нет, — вынуждена была «огорчить» ее я, сама же уже совсем не понимала, чего она от меня хочет и при чем тут бег. — У меня как-то совсем со спортом неважно...
— Ох-хо-хо...
На мое спасение со стороны лестницы послышались шаги, и вскоре в кухню вошел Глеб.
— О, готовите что-то вкусненькое? — оживленно поинтересовался он.
Подошел вначале ко мне, приобняв, поцеловал в висок, потом обнял бабушку и чмокнул ее в щеку.
— Глебушка... — та посмотрела на него с мольбой. — Ну все-таки, может, я ее того? У...
Но одного тяжелого взгляда внука было достаточно, чтоб она замолчала и со скорбным взглядом вернулась к сковородке с зайцем.
А я опять ничего не поняла.
После обеда, ближе к вечеру, мы наконец-то выдвинулись на прогулку. Софья Ильинична провожала нас у окна и опять вздыхала каким-то своим горестным мыслям.
— Я все-таки не очень нравлюсь твоей бабушке, — с грустью заметила я, беря Глеба под руку.
— Глупости, — ответил он, — просто у вас разные темпераменты, но уверен, вы скоро поладите.
— Может, мне ей сделать какой-нибудь подарок? — задумалась я. — Что она любит?
— Бабушке ты навряд ли угодишь, — усмехнулся Глеб. — Просто оставайся самой собой, хорошо? А там и она тебя примет. Вот увидишь. Бабушка хоть и бывает резкой и прямолинейной, в душе она добрая и понимающая. Когда ты узнаешь ее получше, то поймешь.
— Надеюсь, это произойдет скоро, — улыбнулась я.
Мы свернули на Лесную улицу и пошли вдоль кирпичных домов с разноцветными крышами.
— У вас такой симпатичный поселок, — заметила я, — уютный. И современный. Только ваш особняк выделяется своей стариной.
— Здесь многое перестроили за последние годы. Даже в такое захолустье доходит прогресс, — отозвался Глеб с полуулыбкой. — Есть все блага цивилизации.
— И это здорово! А ты, кстати, опять без очков, — с легкой укоризной напомнила я.
– Да я как-то уже привык здесь без очков обходиться. Может, глаза меньше напрягаю, может, свежий воздух влияет, — отшутился Глеб. — Забываю о них постоянно. Ты не волнуйся, я все вижу.
— Хорошо если так, — я на миг приложила голову к его плечу, прижимаясь теснее, как вдруг из-за угла появилась компания юных дев, разодетых по последней моде.
Они сперва игриво стрельнули глазками в Глеба, затем посмотрели на меня — с удивлением, а после и вовсе недовольством.
— А ты у нас популярный, — не удержалась я от замечания, получившееся едким.
— Да брось! — беспечно отозвался Глеб. — Я просто давно сюда не приезжал, а тут еще и со столицы явился, вот и повышенный ко мне интерес. Скоро это пройдет, и на меня перестанут обращать внимание.
Чем ближе мы подходили к центру, тем оживленней становилась вокруг. На меня снова все глазели, совсем как вчера, когда я только оказалась в поселке.
