Ася сидела и думала, что добиться желаемого, оказалось намного проще, чем она даже могла представить. Видимо отцу, действительно, слишком жаль. Девушка снова вспомнила тот давний и неприятный разговор с ним.
– Настасья! Ты меня слышишь?
– Скрасить…, – повторила она.
– Может, я неверно подобрал слова, но, как я могу тебя хоть немного порадовать? Ну, у тебя же есть какие-то желания? Тебе ведь чего-то хочется? Мечта у тебя есть? – отец так озабоченно выглядел, что Асе стало не по себе.
– Все в порядке папа, не волнуйтесь так, пожалуйста!
– Скажи, как я могу замолить свой грех?
Настя сидела, нахмурившись так, что на лбу появилась складка.
– Разве нет ничего, что бы я мог сделать для тебя?
– Есть. Действительно есть. – Заверила его девушка. Она взяла со стола лист бумаги и ручку, и что-то быстро написала. – Вот. Перечисли на мое имя эту сумму. И никаких расспросов, зачем. Это моя просьба.
– Хорошо. Но хотелось бы, все же, знать, куда пойдут такие деньги? Прости за любопытство.
– Отец, не на глупости. На достаточно уважаемое дело, но знать об этом Вам вовсе не обязательно. Вы меня в известность о своих намерениях тоже не ставили. Тем более, что эта сумма для нашего состояния несущественна. – Настя вздохнула и продолжила, – Никаких расспросов, деньги, и с этой минуты я ни словом, ни делом, никогда в жизни не упрекну Вас за то, во что вы превратили мою жизнь. Поверьте, еще позавчера она была счастливой, – тон Аси был достаточно почтительным, несмотря на то, что говорила она довольно жестко. – Ну, считайте, что откупились.
– Настенька…, – отец хотел еще что – то сказать, но взял в руки телефон, лежавший тут же на столе и, сделав несколько нажатий на клавиши, сказал дочери.
– Сейчас придут деньги. – Его слова подтвердились пиликаньем телефонного банкинга у Насти.
– Спасибо. Инцидент исчерпан.
– Выпьешь с нами кофе перед ужином? – сказал Григорий Филиппович, невольно радуясь, что дело со свадьбой решилось довольно просто ко всеобщему удивлению. Глубоко в душе гнездилась мысль, что в простоте этой не все гладко, но главное же, все решилось, а об остальном он сейчас был не в состоянии думать.
– Маминого кофе? С удовольствием!
– Тогда прошу в столовую!
Когда появилась возможность удалиться, Настя, извинившись перед родителями, улизнула к себе. Первым делом она набрала номер Федора.
– Моя госпожа!
– Привет. Прекрати паясничать!
– Я соскучился.
– Федор, прости. У меня тут полный абзац, если выражаться фигурально. Я тоже рада тебя слышать, но давай серьезно.
– Весь во внимании. Слушаю ваши указания, босс.
– На мой счет поступила сладенькая сумма. Оформляй с Гариком бумаги на покупку журнала, завтра же, и я сразу все оплачу. Послезавтра жду тебя в Алуште. Записывай адрес…
– Привезти тебе все документы сразу?
– Да, да, бумаги и договор, я должна буду их подписать и пришли мне реквизиты. Еще у меня к тебе есть разговор. Это не по телефону. Очень серьезно все. Понадобятся все твои авантюристские способности.
– Ты меня обижаешь. Я – сам закон.
– Вот именно, я как раз об этом.
– Договорились. С нетерпением жду, когда увижу твое личико.
– Я тоже, – Ася нажала на отбой, – жду. Вот за что я тебя обожаю, Леснов: ни лишних вопросов, ни комментариев. Сказано делать – и делаешь, – добавила она вслух.
– Как вы поговорили? – с легкой тенью обиды спросила Наталья Михайловна.
Григорий Филиппович несколько оживился, радуясь, что бойкот окончен:
