«Припечатал как следует, – подумал Костя. – Хорошо хоть руку не сломал».
Он открыл кран и принялся умываться.
А потом разговор с матерью всё же состоялся. Костя уплетал бутерброды и запивал их чаем, а мать сидела напротив.
– Ты мне расскажешь, что случилось? – спросила она.
Первым желанием было рассказать всё, как на духу, но Костя поднял взгляд и вдруг подумал, что она попросту не поймёт.
«Ну как она может понять? Ведь она женщина, и ей никогда не приходилось драться!»
А Косте ещё предстояло сегодня это сделать. Потому что вряд ли Губенко захочет отдать нож просто так.
– Мам, я в норме, – сказал он.
– Я вижу.
– Просто подрался. Обычное дело.
– По-твоему, арматура – обычное дело?! А если бы тебя покалечили?
Костя посмотрел на неё с упрёком.
– Мам, ну чего ты? Не покалечили же.
– Ты посмотри, куда ты катишься? Чем ты занимаешься? Что ты делаешь?!
– А что я делаю? – удивился Костя и улыбнулся. – Я завтракаю.
– Костя, ведь так жить нельзя!
– Почему это нельзя? Очень даже можно, – ответил он с улыбкой.
– Прекрати паясничать! – сказала мама.
Она заглянула ему в глаза и спросила уже спокойным тоном:
– Костя, тебе чего-то не хватает? Тебе плохо?
– Мам, мне хорошо. И мне всего хватает, – ответил он.
Но его слова всё равно её не успокоили. Лена была ещё молодой женщиной, и ей было страшно. После гибели мужа её сын всё больше отдалялся от неё. Он пропадал на улице, всё чаще ввязывался в неприятности и всё меньше разговаривал с ней. Раньше воспитанием занимался муж, но теперь всё лежало на ней. И она не знала, как быть. Вот и теперь он был неприступен и ничего не хотел рассказывать.
Лена вздохнула и произнесла:
– Если отец был бы рядом, ты бы так себя не вёл.
– Если бы он был рядом, то позволил бы мне решать проблемы самому, – ответил Костя.
Лена хотела возразить, но промолчала. Она вспомнила, что муж действительно всегда был за самостоятельность сына, и смягчилась. Она посмотрела на синяк и сказала:
– Может, тональником замазать?
– Может, мне ещё припудриться? – с улыбкой ответил Костя.
Лена всё чаще замечала, что он становился похож на своего отца.
– А как ты себя чувствуешь, не тошнит? Голова не болит?
– Говорю же, я в порядке.
«Ну вот, – подумала Лена, – совсем как Петя».
– Ладно, ешь, – сказала она. – Я после работы зайду в аптеку, куплю мазь от синяков.
Лопухов и Камыш курили возле входа на школьную территорию. Камыш, как обычно, втягивал руки в рукава, зажимая сигарету в кулаке. Казалось, что он и курил только лишь для того, чтобы согреться. Он затянулся и выкинул окурок.
– Ладно, погнали в школу. Холодно.
– Да чего тебе всё холодно-то! – сказал Лопухов, но он тоже порядком промёрз и поэтому приподнял воротник кожаной куртки.
На дороге показался Константин.
– Вон, Костян идёт! – сказал Дима.
Тот подошёл к друзьям.
– Здорово!
– Ну чего, как ты? – спросил Лопухов.
– А сам не видишь? – ответил Костя. – Дай сигарету.
Тот достал пачку. Константин закурил.
– Да уж, хорошо тебе въехали, – сказал Дима, разглядывая фингал под глазом друга.
– Губенко проходил? – спросил Костя.
– Какой?
– Из одиннадцатого.
– Не видел. А что?
– Он вчера мой нож забрал.
– И что?
– Сегодня он мне его вернёт.
Лопухов и Камыш переглянулись. Они знали характер Кости и понимали, что тот способен пойти до конца.
– Слушай, может, забьёшь ты на это? Окучили толпой, с кем не бывает, – сказал Камыш.
Во взгляде Кости мелькнула ненависть.
