– Поножовщина!
– Так, Эля, иди в спортзал, – сказал Владимир Николаевич.
Взрослые пошли по коридору.
– Я в учительскую пошла за журналом, – стала объяснять Вера Петровна, – выхожу, а он стоит с ножом. Второй на полу сидит. И кровь кругом! Ужас! Я дар речи потеряла, думаю, лишь бы на меня не бросился. А он смотрит! И глазищи дикие!
Эля вошла в спортзал и сообщила:
– А завуч сказала, что кто-то устроил поножовщину.
– Да ладно! – проговорил Лопухов.
– Ты не шутишь? – спросила Татьяна.
– По-твоему это смешно? – сказала Эля.
Директор, плотный мужчина пятидесяти лет, сидел за столом в своём кабинете и грозно глядел на учеников. Константин стоял напротив. Губенко сидел на стуле, запрокинув голову и зажимая нос рукой. Нож, из-за которого произошла драка, лежал на директорском столе. Лезвие его было чистое и незапачканное кровью. В кабинет вошли завуч и Владимир Николаевич.
– Кирилл Андреевич, что произошло? – спросил физрук.
– Да вот, Владимир, устроили разборку.
Физрук бросил беглый взгляд на Константина и подошёл к Губенко, потрогал его нос.
– А! – прогнусавил тот.
– Нос цел. Ничего страшного, – сказал физрук и посмотрел на Веру Петровну. – Что ж вы панику поднимаете?
– Да если бы не я, они порезали бы друг друга! – проговорила та.
– Ага, а потом ещё школу взорвали бы, – сказал Губа.
– Ты, Губенко, помолчи! Дали по носу – значит, мало дали! – выпалила Вера Петровна и указала на Костю. – А этот! Александров! Это уже ни в какие ворота! Нагло, я бы даже сказала, хладнокровно обманул завуча! Вырвал ученика с урока! Устроил поножовщину!
– Вера Петровна, поножовщина – это когда есть ножевые ранения, – сказал физрук.
– Значит, устроил бы! – не унималась та. – Я двадцать лет в школе, но чтобы такое! Нину Васильевну довели до приступа, теперь за меня взялись!
– Губенко, кто начал драку? – спросил директор.
– Кирилл Андреевич, поверьте, я ни при чём, – сказал Губа таким тоном, будто говорил абсолютно искренне. – И вообще я ничего не видел.
– Вот, пожалуйста! – сказала завуч. – Уголовники!
– Так! – директор стукнул ладонью по столу, – Вера Петровна, почему вы ещё не на уроке?!
Он указал на Губенко.
– И вообще, отведите его в медпункт!
– Медсестры же всё равно нет, – растерялась завуч.
– Пусть тогда подождёт её в коридоре!
Губенко встал, зажимая нос рукой.
– Ну ты мне ещё ответишь, – тихо произнёс он, проходя мимо Константина.
Тот ухмыльнулся и сказал:
– Отвечу, отвечу.
Когда Губенко и завуч вышли из кабинета, директор посмотрел на Костю.
– Я не пойму, чего ты всё лыбишься? – спросил он.
– Потому что мой нож лежит на вашем столе.
– Значит, ты подтверждаешь, что нож твой?
– Подтверждаю.
– И что обманул завуча и вызвал с урока Губенко? Что подкараулил его с ножом?
Константин опустил взгляд, такая постановка вопроса совсем его не радовала.
– Ты понимаешь, что тут вызовом родителей не отделаешься? – спросил директор.
Костя прекрасно это понимал.
– Ты у меня не только из школы полетишь, ты у меня на зону поедешь! – продолжал директор.
– Кирилл, подожди с зоной, – сказал физрук и обратился к Константину: – Костя, давай по-мужски. Скажи, за что ты ему вмазал?
– Я хотел вернуть нож, – ответил тот. – Это подарок отца.
– Значит, нож был у Губенко? Это он на тебя с ним пошёл? – спросил физрук.
Константин молчал.
– Ну что ты молчишь? Ты что, не понимаешь, что это в корне меняет дело?
Костя хорошо это понимал, но он не хотел обвинять Губенко в попытке устроить поножовщину.
