Жека понимающе кивнул.
– Кстати, Кэти! Ты на занятия не опоздаешь?
– Какие занятия?
Клим незаметно ей подмигнул.
– А! Ну, да! Спасибо, что напомнил…
И Кэти с искренней благодарностью посмотрела на Клима.
– Учится она на последнем курсе в Лондонском «Метрополитане», – как бы, между делом, с серьезным видом изрек Клим. – Тему-то для дипломной, поди, уже выбрала?
– Выбрала! – равнодушно бросила Кэт. – «Прикладной перевод, как способ интеграции Всемирной литературы» называется…
– Нет, ты слышал, а?
– Ага!
И Жэка несказанно довольный новым знакомством с Кэти, поднявшись из-за стола, стал прощаться.
– Так, значит, завтра я позвоню? Вы – не против?
Понятное, дело, что Кэти, конечно же, ничего не имела против этого довольно приятного на вид мужчины, как позднее узнал Клим, имевшего в Лондонском «Ситибэнк интернейшенэл» довольно кругленькую сумму.
– Это твой шанс начать новую жизнь! – сказал Клим напоследок Кэти. – Не упусти его! Не будь дурой…
Освежившись в душе, Клим решил навестить одну знакомую, которая, как и многие из тех, для кого Лондонград стал новой родиной, проживала в Холланд Парке. У ней был там свой небольшой особняк, и звали ее Настасья Поклонская. Точнее, княжна Анастасия. Этот титул она, то ли унаследовала от далеких предков, то ли в свое время купила в Москве… Проживая за рубежом, Анастасия считала, что такая статусная и весьма затейливая канитель, как титул, была молодой женщине крайне необходима, также, как и отличная родословная породистой лошадке. Короче, у ней частенько собирались соотечественники, чтобы хорошо провести время и пообщаться с себе подобными на родном языке. С княжной Клим познакомился, когда искал в Холланд Парке жилье. Остановившись возле приглянувшегося ему особняка, он вышел из «Taxi» и подошел к низенькой оградке, окаймлявшей зеленый лужок, по которому с маленькой и очень забавной собачонкой на поводке неспешно прогуливалась девушка довольно приятной наружности… Клим окликнул ее по-английски… Вскоре они уже приятно беседовали, охотно обсуждая разные темы, в том числе и ту, что волновала Клима. При этом со стороны казалось, что это – отнюдь не случайные знакомые, которых судьба свела впервые в жизни всего несколько минут назад, а те, кто хорошо знают друг друга не первый год подряд…
В этот раз лужайка была пуста, наверно, потому, что слегка накрапывал августовский дождь, и Клим, пренебрегая вымощенными булыжником дорожками, прошел напрямки по аккуратно стриженой траве к парадной двери двухэтажного особняка, на крыше которого располагалась обширная терраса.
– Не может быть! Клим, неужели это – ты?
Настя раскрыла ему объятья.
– Какими судьбами?
Устюжанин протянул ей бархатную коробочку. Она, не мешкая, тотчас открыла ее и вынула… Перстень! Золотой, с довольно объемным изумрудом и мелкими фантазийными бриллиантами вокруг него.
– Клим! Ну, Клим! Разве, так можно? Ты меня балуешь!
Настасья потому была всегда рада видеть Устюжанина, что он никогда не приходил к ней в гости без подарка. И еще потому, что нравился ей. Настя была белокурая, небольшого роста. У нее были правильные черты лица и очень умный проницательный взгляд черных глаз. Ее отец был какой-то солидный чиновник. А мать – домохозяйка. В свое время они послали дочь учиться в Лондон, а потом купили ей там же особняк.
– Почему бы – нет? Ты ведь знаешь, я до сих пор не женат. Имею право!
