Она быстро сбросила с себя верхнюю одежду, заколола волосы в толстый пучок и с разбега сиганула в реку. Даже нагретая за день вода прошибла тело приятной прохладой. Десяток гребков вперёд, десяток назад, полежать, распластав руки и ноги, на воде. Она отнесёт в сторону, вернуться по ещё тёплому песку, снова проплыть десять-двадцать метров, снова «звёздочка». Здорово! Вода и бодрит, и расслабляет. На берегу вытащила заколку, тряхнула головой. Толстая шапка мокрых волос, переливающихся золотом на косых лучах солнца, окутала лицо. Илона сразу почувствовала на себе взгляды мужчин. Вот те двое мирно играли в карты, пока она рядом не нарисовалась со своим полотенцем, вон тот интеллигент с книжкой даже дряблый животик подобрал, разглядывая стройную длинноногую фигуру Илоны. Наверное, мужчин возбуждает, когда женщина вытирается. В этом, вероятно, что-то есть. То рука, то грудь, то нога исчезает за куском материи, и появляется снова, тоже своего рода стриптиз. И она нарочито долго, тщательно, стараясь высушить каждую капельку, тёрла своё белое, совершенно незагорелое тело: изгиб спины, покатые плечи, живот без единой капельки жира и особенно тщательно другой предмет своей гордости – ноги. Она выставляла поочерёдно вперёд согнутые в колене ножки и, наклонившись, сушила их вплоть до последнего пальчика.
Даже лейтенант на минуту отвлёкся от своей пассии и стал разглядывать Илону: её плечики, венчающие правильные, вздёрнутые к верху бугорки грудей, при всяком наклоне норовивших выскочить из своего скромного укрытия; ровный животик с зовущей ямкой пупка посередине, округлые, в меру развитые бёдра со стреловидным куском материи между ними. Глаза офицерика, казалось, упёрлись в эту точку. Илоне стало неудобно, она повернулась к непрошеному зрителю спиной и стала натягивать джинсы прямо на мокрый купальник. За спиной послышался недовольной голос лейтенантовой пассии. «А вот и пойду, – наконец твёрдо решила для себя Илона, – пойду! Посмотрим, что там за Никита!» В том, что Никита будет там, она не сомневалась.
8
Анжела привела её в большую двухкомнатную квартиру. Дом сталинской постройки, поэтому не обычная башня-квадрат, как у них, а огромное строение с колоннами, гербами и орнаментами из звёздочек с серпами да колосьями. И сама квартира по площади не намного меньше, чем родительская: комнаты просторные, кухня, как полноценная гостиная, и прихожая на десять человек одновременно с диванчиком и торшером. «Наверное, здесь ночуют засидевшиеся допоздна гости», – подумала Илона.
Хозяин представился Серёгой, он был под стать апартаментам – плечистый, ширококостный парень с cильными, мускулистыми ручищами. Ну прям Илья Муромец наших дней. Он сгрёб Илону в свои объятия как старинную знакомую и чмокнул в щёчку. Илона и дёрнуться не успела:
– А, золотая медалистка, глазастая какая! Ну прямо Мэрилин Монро. Парней штабелями ещё не укладываешь? – пробасил он, почти не разжимая большой, по размеру всего остального, рот. Вот только глазки выпадали из общей картины, негабаритные оказались, татары явно прошлись по предкам. А богатырь, не дожидаясь ответа, продолжил. – Павлуша рассказывал про тебя, значит теперь на дипломата учиться будешь! Александра Коллонтай наших дней!
Илоне сразу стало неловко, откуда этот совсем незнакомый человек столько о ней знает? Она инстинктивно поднесла ладони к лицу и, словно пытаясь прикрыться, взглянула на Павлика, который их перехватил у выхода из метро и довёл до нужного адреса. Но тот даже бровью не повёл: мол, всё в ажуре. Впрочем, и самого Павлика она встретила всего-то второй раз. Так что обижаться не на кого, разве что на Анжелку. Но та потащила её за рукав и отвела в сторонку:
