Всю вторую половину дня Даниэла бегала по магазинам и отвоёвывала возможность оставить дома нового питомца, что было довольно сложно, так как тот умудрился оторвать кусок обоев в прихожей. Котёнок оказался настолько активным и любопытным, что до вечера не давал Даниэле присесть ни на секунду. Когда он наконец-то уснул, она с обессиленным вздохом завалилась на кровать и закрыла глаза.
Как оказалось, у этой суеты были и положительные моменты: пока голова была занята спасением квартиры от разрушения, в неё не лезли мысли про Феликса. Стоило же только расслабиться, как его лицо возникало перед глазами против воли.
– Нет, нет, нет! – закричала Даниэла и затрясла головой.
Если бы она не знала Феликса, то решила бы, что влюбилась, однако она хорошо знала его и была уверена, что это невозможно. Но что тогда произошло днём? Наверное, у неё немного переохладился мозг от мороза или что-то вроде того, потому что никаких других причин у этого быть не могло. Или вообще ей просто показалось.
Но если это всё Даниэле показалось, как тогда объяснить странную реакцию Феликса? Наверное, он хотел так пошутить, хотя верилось в это с трудом. Да, у него было своеобразное чувство юмора, но в некоторых случаях он не стал бы его использовать. Например, при общении с девушкой своего лучшего друга. Значило ли это, что Феликс не шутил? Чем больше Даниэла думала, тем к более невероятным выводам приходила, но внезапно её размышления прервал телефонный звонок.
От неожиданности она вздрогнула, а когда увидела на экране имя Максима, вообще отскочила в сторону и чуть не свалилась на пол. Отвечать Даниэла не торопилась, словно боялась, что тот каким-то образом прочитал её мысли, и теперь ей придётся оправдываться перед ним.
– Аллё, – осторожно сказала она, когда всё-таки рискнула поднять трубку.
– Привет, – бодрым голосом ответил Максим. – Как дела?
Даже по телефону чувствовалось, что он, как всегда, улыбается, и Даниэлу из-за этого слегка кольнуло чувство вины. Но, с другой стороны, что такого она сделала? Ничего же не произошло, да и не могло произойти, и вообще она больше напридумывала.
– Нормально, – ответила Даниэла. – А у тебя?
Пока Максим болтал, она изо всех сил впивалась ногтями в ладонь, чтобы не думать о Феликсе, но все её попытки были неудачными. Его лицо словно отпечаталось где-то на сетчатке, и избавиться от этого видения оказалось ей не по силам.
– Алло, – повторил Максим.
– А? – растерянно откликнулась Даниэла.
– Я спрашиваю, удалось разобраться с заявлением?
– Д-да, мне Феликс помог, – сказала она и резко замолчала, испугавшись, что Максим сейчас всё поймёт.
– А, ну и отлично, я же говорил, что тебе сразу надо было его попросить, – с привычным оживлением ответил Максим. – Кстати, я завтра уже приеду, хочешь, затусим?
Услышав это, Даниэла опять чуть не свалилась с кровати. Всё внутри вдруг взбунтовалось против этого предложения, хотя она и не могла объяснить, почему.
– Извини, мы завтра к бабушке идём, и я там до вечера буду, так что давай на следующей неделе?
– Ладно, без проблем, – сказал Максим и продолжил что-то говорить.
Даниэла слушала его вполуха, временами поддакивая, а сама пыталась понять, что с ней происходит, и почему Феликс, которого она знала больше года, внезапно поселился у неё в голове. Болтовня Максима понемногу начинала её раздражать, поэтому Даниэле пришлось соврать о том, как она вымоталась, чтобы наконец-то остаться одной.
