Любовь по-немецки – 2. Особые отношения - страница 27

Йенс делает покупки ежедневно. Это разнообразит его день так же, как и ежедневная стирка и принятие ванны. Чем еще ему заниматься, ведь он не работает. Целый день сидеть у компьютера и смотреть всякие сайты- по мне, так можно с ума сойти от скуки. В Бад Бодентайхе два продуктовых супермаркета- Lidl и Aldi, это крупнейшие розничные сети в Германии и, кажется, вообще в Западной Европе. Их точки есть в каждом населенном пункте. Что-то типа наших «Магнита» и «Пятерочки», да и ассортимент практически тот же. В Aldi Йенс наведывается реже, потому что он дальше от нашего дома и цены там бывают повыше. Но зато этот супермаркет расположен на пути к маминому дому, и когда Йенс навещает Герду, он заезжает за покупками туда.

Более удобно Йенсу ездить в Lidl- он всего в пяти минутах от нас, находится при въезде в город (мы живем на краю Бад Бодентайха, судя по тому, как близко подходит лес к нашему дому). И хотя до магазина можно дойти пешком, Йенс предпочитает велосипед- так удобнее, чтобы не нести покупки в руках. Так делают все местные, у кого нет автомобиля.

Сборы в магазин- это целая церемония, и я жду ее с нетерпением, потому что только в те короткие промежутки, когда он уезжает за покупками, я остаюсь совсем одна в квартире и могу порыться в документах, проверить, не припрятал ли он снова важные письма, предназначенные мне. Йенс собирает в рюкзак пустые пластиковые бутылки из-под своего дешевого пива, от которого воротил нос Рональд, муж моей сестры, когда они приезжали к нам в гости. По мнению Рональда, это не пиво, а просто дешевое пойло. По мнению Йенса, и такое сойдет, потому что можно набрать целую упаковку на вечер по невысокой цене. Когда я указываю ему на вред такого количества пива в принципе, он говорит, что его врач напротив рекомендует, потому что это снижает давление. Приятная замена лекарствам, которых Йенс не употребляет, и хорошее оправдание своему ежедневному пьянству.

Бутылки можно сдать в супермаркет, загрузив их в специальный аппарат. А взамен получить чек, который примет кассир на кассе и сделает скидку на сумму сданной тары. Немцы экономно относятся к материалам, и к переработке отходов подходят не так, как в нашей России. Домашний мусор в Нижней Саксонии разделяют по пакетам, отдельно для пластика и фольги, отдельно для бумаги, и биоотходов. Особенно важно отделять первую категорию с упаковочными материалами, они кладутся только в специальные желтые пакеты (Gelbe Tonne), которые Йенс и другие жители могут бесплатно получить в почтовом отделении. Заполненные пакеты Йенс прихватывает с собой, когда отправляется в магазин за покупками, чтобы оставить на выходе в мусорных контейнерах, так же разделенных по видам отходов. После сбора рюкзака Йенс идет в подвал в Keller за велосипедом. С балкона я могу видеть, как он выводит его на улицу по маленьким порожкам, и отправляется в путь. Теперь можно быть уверенной, что в течение получаса он дома не появится, и наступает счастливый момент, когда я могу походить свободно по комнатам, посидеть в гостиной на софе и полазить по шкафам и ящикам в квартире.

Мне хочется узнать побольше о муже, о его прошлом. Но вот удивительно: в доме нет никаких писем, никаких документов. Это означает одно: Йенс отвез их куда-то в другое место или в доме есть тайник, который я так и не смогла найти. Единственное, на что я натыкаюсь, это подписанные мной когда-то под давлением Карстена в кабинете адвоката Йенса бумаги на оформление детского пособия (Kindergeld) на моих сыновей. Теперь я знаю, что затея провалилась, раз они вернулись назад. Я с самого начала предупреждала Йенса, что это бесполезная затея, потому что мои сыновья не только не прописаны в Германии, но и не являются гражданами тех немногих государств Восточной Европы, которые входят в ЕС, и студенты из которых могут получать пособия, даже находясь за пределами Германии. Но Йенс был твердо намерен каким-то образом провернуть эту аферу. Бумаги зарыты глубоко под чистыми листами бумаги формата А4 в нижнем выдвижном ящике у компьютерного стола. Я на всякий случай достаю их и рву на части. Не хочу, чтобы имена моих детей и их данные где-то фигурировали, я не доверяю человеку, с которым живу. Куски разорванной бумаги приходится прятать в мой рюкзак, иначе Йенс непременно увидит их среди прочего мусора. Выкину завтра по дороге в школу.