– Кто? – непонимающе хмурюсь.
– Я же сказала, это не она, – тихо упрекает её подруга и отвечает уже мне. – Простите.
Пока я перевожу непонимающий взгляд на Настьку, та удивлённо округляет глаза.
– Надо же, а ведь и правда похожа... – говорит и будто сама себе не верит.
– Да про кого вообще речь идёт? Нормально можешь сказать?
Вместо ответа подруга лезет в телефон, что-то там ищет и поворачивает ко мне дисплеем; на экране я вижу эффектную брюнетку с осиной талией и кучей самомнения во взгляде.
– Ага, похожа – как свинья на ёжа, – мрачнею, вспоминая одно из бабушкиных изречений. – Вообще ничего общего.
– Ну-у, так-то конечно не скажешь – она вон, какая холёная, а ты вечно ходишь как бомжара в своих потрёпанных джинсах. Немного косметики и пару-тройку нормальных женственных вещей – и вы были бы одно лицо.
– Я хожу в том, в чём мне удобно, – огрызаюсь, стряхивая невидимые пылинки с этих самых джинсов. – Если кому-то охота ломать ноги на каблуках – то вперёд и с песней, а мне и так неплохо.
– А потом ты обижаешься, что на тебя никто внимания не обращает... – ворчит подруга, но оставляет меня в покое.
Разве есть что-то плохое в джинсах и кедах?
Хотя недоразумение быстро разъяснилось, я всё же старалась больше не всматриваться в окружающие меня лица – правда, паранойя всё равно улавливала обрывки разговоров «обо мне». У меня было стойкое желание достать зеркало и проверить, действительно ли я так похожа на эту Марину, но так и не решилась. А после в коридоре появился Лекс, и я тут же забываю, что ещё пару секунд назад хотела сбежать отсюда. Девушки начинают восторженно визжать, пытаясь протиснуться ближе к Илье, и у меня буквально закладывает уши.
Если на съёмках так каждый раз будет, я вообще оглохну
– Да уж, конкуренция тут обалденная, – ворчит Настя. – Если они все сейчас ломанутся к аудитории, у нас вообще не будет шансов, потому что вряд ли режиссёру нужно столько народа.
– Ты чертовски права, – поддакиваю и хватаю её за руку. – Поэтому лучше сразу уйти и не позориться.
Рябинина нехотя переставляет ноги, вывернув голову как сова, чтобы до последнего смотреть на Лекса, а вот я предпочитаю быстрее отсюда смыться, чтобы снова не попасться ему на глаза. За эти несколько дней с его приезда мы и так достаточно часто сталкиваемся, не хотелось бы, чтобы у него сложилось неверное мнение обо мне. Возможно, это не так важно, но меня это почему-то волновало.
– Ладно, у нас ещё будут возможности увидеть его поближе, – сдаётся подруга. – В конце концов, впереди нас ещё ждут «верёвка» и посвят.
Лучше б она этого не говорила, потому что я вздрагиваю, когда вспоминаю эти мероприятия в прошлом году. «Верёвка» – это вообще сплошные издевательства, потому что более дурацкие конкурсы ещё надо постараться придумать. Помню, как в тот раз всем первокурсницам выпала «честь» сделать канат из собственных лифчиков – потом часа полтора потратила, чтобы в этом бедламе свой найти... В общем, нынешним первокурсникам я не завидую, потому что вряд ли за прошедший год конкурсы станут лучше.
А вот посвят – это другое дело.
Но я не верю, что Илья появится хоть на одном из этих мероприятий.
– Интересно, где посвят проведут в этот раз? – на ходу интересуюсь.
– Думаю, в «Голде», как в прошлом году.
Жаль – «Губернский» мне больше нравится.
В прошлом году я про посвят узнала на следующий день, когда он уже прошёл; это меня нисколько не расстроило, потому что не видела смысла отмечать своё поступление в окружении людей, которых не знаю. А в этом я могу пойти туда с Настей и надеяться на то, что Лекс сподобиться прийти хотя бы на посвят, и я смогу увидеть его в обычной обстановке.
