Читать онлайн Анна Кауфман, Карина Рейн - Королева бензоколонки

1. Глава_1. Софья.

– Третья колонка, – раздаётся над головой хрипловатый бас седовласого старичка. – Десять литров девяносто пятого.

Киваю, вымучивая из себя улыбку, и клацаю по клавишам компьютера, выбивая чек: за весь день строить из себя довольного жизнью человека уже порядком надоело. Хотя, в общем и целом, я на свою жизнь жаловаться не могла: я совмещала работу с учёбой, как делают большинство студентов, и делила жилплощадь с матерью, которая грезила о моём замужестве и внуках. Это был единственный камень преткновения в наших взаимоотношениях, но иногда наши споры доходили до полного абсурда, так что последние полгода я старательно откладывала часть своей зарплаты на съёмное жильё.

В отношениях с противоположным полом мне отчаянно не везло, так что моим неизменным спутником последние два года была Варвара – мой пекинес, которого мама же и подарила. Не то, чтобы никто мной не интересовался – претендентов-то как раз-таки было хоть отбавляй – просто все они «не те». Маму это страшно злило, а после развода с отцом она и вовсе чуть ли не на дыбы встала – никак пыталась за мой счёт самоутвердиться и прожить молодость ещё раз, не наделав при этом вагон и маленькую тележку ошибок.

– Эй, Королева бензоколонки! – широко улыбаясь, подходит к прилавку Малик – один из двух парней-заправщиков в нашем женском коллективе. – Только глянь, что сделала с твоим лицом кислая капуста!

Закатываю глаза к потолку, потому что я итак знаю, что выгляжу не айс, но мне сейчас совсем не до веселья: утром перед моим уходом в универ мы с матерью снова поцапались.

– Эй, оружейных дел мастер! – издеваюсь, копируя его тон – Малик сегодня весь день заправлял «пистолеты» в баки клиентов. – Шёл бы ты своей работой заниматься, босс сегодня рвёт и мечет и наверняка подглядывает за нами через камеры.

– И что мне до босса? – фыркает и складывает руки на груди. – Я итак трое суток без перерыва пахал – он мне должен!

– Может, пойдёшь и скажешь ему об этом? – ехидно улыбаюсь.

Хотя это будет последнее событие в жизни Малика.

– Какая же ты язва! – усмехается и наконец-то оставляет меня в покое.

Когда у меня взвинчены нервы, меня лучше не трогать какое-то время, потому что можно запросто выхватить люлей, и я даже не стану за это извиняться. Вообще-то я считаю себя оптимистичным человеком, но у меня не титановая нервная система.

Иногда могу взорваться, потому что по типу темперамента я – смесь сангвиника и холерика.

С Маликом мы подружились практически с первого дня моей работы на этой заправке; поначалу его интерес, конечно, был совсем не дружеским, но хук с правой и сломанный нос быстро объяснили ему, что наша симпатия не взаимна. Ещё примерно пару недель я провожала его убийственным взглядом, но корзинка «Сникерсов» и «Твиксов» в тандеме с искренними извинениями заставили меня сменить гнев на милость. С тех пор прошёл почти год, но мы до сих пор дружим, а я продолжаю наблюдать за его ухлёстываниями – только теперь со стороны. Впрочем, другие оказываются сговорчивее, чем я, и Малик каждую неделю появляется в поле моей видимости с девушкой – и она не обязательно каждый раз одна и та же.

Плейбой, не иначе.

Пересчитываю кассу, пока никого нет, и с довольной улыбкой прикусываю кончик языка: в мою смену за прилавком обычно денег всегда больше. Я не хвастаюсь – просто наблюдение. Если я за кассой – весь город нуждается в бензине именно нашей заправки; я на колонке (у нас их четыре, и на каждой стоит заправщик) – и большее количество клиентов заправляется у меня; я за камерами – и мне удаётся предотвратить очередное хищение шоколадных батончиков или порножурналов. Несколько девушек-коллег завистливо косились в мою сторону, постоянно шушукались за спиной и за глаза называли ведьмой, игнорируя моё прозвище, придуманное Маликом.

– Да, Софи, – как-то раз обронила Юлька – одна из тех самых гадюк. – Королева бензоколонки – это явно твой потолок.

Терпеть не могу, когда меня называют этой сокращённой версией имени, и коллега об этом прекрасно знает.

– Ой, ты, кажется, что-то обронила, – хмурюсь, заглядывая ей под ноги.

– Что? – внимательно озирается по сторонам в поисках «пропажи».

– Мозги, Селезнёва, – снисходительно фыркаю и зарабатываю в ответ злобную гримасу. – Но вряд ли ты сможешь их вернуть, потому что пустоголовая амёба – это явно твой потолок.

С этой самой моей фразы и пошла открытая неприязнь с её стороны, но это чувство было на двести процентов взаимным; иногда, когда моё расположение духа было особенно позитивным – чуть больше, чем обычно – я слала ей воздушные поцелуйчики, которые её бесили, и веселилась от души. Но со всеми остальными я вела себя более чем уважительно, потому что с недавнего времени поменяла девиз своей жизни: раньше я вела себя с людьми так, как хотела бы, чтобы и они вели себя со мной, а теперь – так, как они того заслуживают.

Нельзя расстилаться ковриком перед свиньями – всё равно не оценят.

– Романова, будь другом, подмени меня на колонке! – складывая ладоши в умоляющем жесте, подбегает ко мне Лина – не скажу, что мы подруги, но отношения у нас находятся на уровне оценки Гарри Поттера за зельеварение – выше ожидаемого. – Мне срочно приспичило, а босс нас всех укокошит, если колонка пустовать будет!

Поджимаю губы и оглядываюсь.

– А кого-то ещё попросить не можешь? У меня же касса без присмотра останется!

– Ну, поставь за неё Селезнёву – она всё равно дурью мается, а так хоть пользу принесёт, – хмурится Лина, переминаясь с ноги на ногу.

Тяжко вздыхаю и киваю, и коллега несётся в сторону туалетов, чуть не сшибив при этом стойку со скидочными плитками шоколада. Перспектива общения с Амёбой меня, конечно, не радовала, но уж лучше получить порцию яда, чем потом ковыряться в дерьме.

Селезнёва тоже, мягко говоря, не рада моему визиту в подсобку, где она кропотливо и тщательно обновляла маникюр; любого другого за такое давным-давно вытолкали бы с работы взашей, но все мы знали, что Юлия Вячеславовна спит с нашим боссом, поэтому ей многое сходило с рук, и она умело этим пользовалась. Я давно научилась закрывать на всё это глаза, но иногда всё равно бесило.

– Доброго времени суток, Инфузория Вячеславовна, – киваю с самым невозмутимым видом. Селезнёва на своё прозвище так мило куксится, что я решаю «порадовать» её ещё разок. – Не хотите ли покинуть царство Простейших и встать на ступеньку повыше, принеся пользу нашему заправочному сообществу?

– Шла бы ты отсюда, Романова! Не видишь – без тебя хлопот хватает!

Ну, когти-то явно себя сами не покрасят, это точно...

– Надо на кассе постоять, я на колонке побуду, пока Лина не вернётся – и это не просьба! – Вижу, что она собирается спорить, но не даю ей вставить свои пять копеек. – Скажешь «нет» или задашь направление, которое мне не понравится – и я проинформирую босса, куда вечно деваются деньги из кассы в твою смену.

Юлька как-то резко передумывает спорить, но для виду всё равно ворчит, что «без неё уже вообще ничего сделать не могут» – ага, конечно... – и всё-таки топает в сторону кассы; а я тем временем несусь конём к выходу, поправляя при этом съехавшие лямки джинсового комбинезона. Колонка Лины всегда третья, а моя – всегда вторая, и если мы одновременно попадаем на них, то обычно делаем ставки, кто наберёт больше клиентов. Малик каждый раз недоумевает, как можно делать ставку против моего везения, но Лина упрямится – и каждый раз проигрывает. Однажды мы поменялись местами, потому что, по её мнению, всё дело было в «счастливой» колонке, а не в моей личной удаче – и Лине снова не повезло.

Но её упорство меня восхищает.

В конце концов, вода каждый день тоже безуспешно пытается сдвинуть камень, но через годы стачивает его до основания.

К колонке подбегаю очень вовремя – напротив неё как раз тормозит новенький «BMW»; красавец-кабриолет весело поблёскивает на солнце серебристо-серым покрытием и литыми дисками. Но вовсе не он заставляет женскую «три четверти» работников, стоящих на колонках, возбуждённо перешёптываться и прихорашиваться: смахнув с носа солнечные очки, стоимость которых наверняка укладывалась в мою месячную зарплату, и нажав кнопку открытия люка бензобака, из салона плавно выходит брюнет в тёмно-серых брюках, голубой рубашке с закатанными до локтей рукавами и начищенных до блеска чёрных туфлях. На запястье левой руки красуются золотые часы – наверняка «Rolex» – а в правой зажат бумажник из натуральной кожи.

Я уже полгода облизываюсь на сумку Майкла Корса, так что могу отличить натуральную кожу от кожзама.

Ну и плюс вряд ли бизнесмен вышел бы в люди с авоськой при таких-то деньжищах.

Запустив пятерню в копну густых волос, брюнет чуть взъерошил их, поддерживая свой идеальный беспорядок, и бросил на меня скучающий взгляд.

– Девяносто пятый бензин, – роняет чуть хрипловатым баритоном, и я отчего-то краснею, как школьница на экзамене.

– Третья колонка, – пищу не своим голосом от слова совсем.

И пока этот самоуверенный самец – по-другому никак не назвать – идёт платить за бензин, доводя моих коллег до полуобморочного состояния, я мысленно даю себе затрещину: чего, спрашивается, краснеть вздумала перед этим напыщенным индюком?! Привычными движениями провожу уже вызубренные наизусть манипуляции: крышку долой, пистолет в бак – всё за считанные секунды. Скрещиваю руки на груди, всё ещё злясь на саму себя, и кошусь в сторону входа на заправку, чтобы не пропустить появления брюнета – не хочу снова с ним сталкиваться. Слышу характерный гул – топливо пошло в бак – и мысленно молюсь о том, чтобы автомобиль успел заправиться до того, как этот гусь вернётся. Вспоминаю, кого поставила на кассу, и усмехаюсь: Селезнёва, небось, свою грудь на прилавок вывалит, лишь бы его подольше задержать и заполучить номер телефона.

Ну, на сей раз это к лучшему.

Нервно считаю секунды – у него что, бак без дна?! – и к своему вящему неудовольствию замечаю брюнетистую шевелюру, выходящую на свет Божий.

– Прямо явление Христа народу, – ворчу себе под нос.

– Ты чего такая колючая опять? – слышу голос Малика за спиной.

– Отвянь, Курбанов, – раздражённо роняю. – Не видишь – клиент проблемный.

Пистолет щёлкает, оповещая о том, что бак почти полный, как раз в тот момент, когда брюнет останавливается в шаге от меня и смотрит исподлобья так, что я теряюсь под его взглядом; доливаю последние граммы бензина и быстро вытаскиваю пистолет из бака, чтобы поскорее избавиться от неприятного общества, но забываю о том, что мужчина стоит слишком близко, и любимая еда всех железных коней расползается грязной кляксой на его раздражающе чистой рубашке.

– Вот же блин, – прикусываю губы и вопросительно смотрю на незнакомца, который немедленно звереет. – Простите, не хотела.

– Не персонал – чёрт знает что, – отвечает в гневе, а я хмурюсь.

Что тут страшного? Наверняка у него в шкафу куча таких одинаково скучных рубашек, не обеднеет.

– Эй, я ведь извинилась! – возмущаюсь.

– Да, мне страшно полегчало, – рычит и заводит машину.

В последний момент успеваю захлопнуть идиоту люк бензобака, и кабриолет срывается с места в карьер.

– Не за что! – кричу вдогонку, не особо надеясь, что меня услышат.

И чего, спрашивается, завёлся из-за такого маленького пятнышка?..

– Да ты же на него почти цистерну вылила! – ржёт за спиной Малик, пока девочки-коллеги снисходительно улыбаются.