Дескать, чего ещё ждать от тебя, убогой?
– Заткнись, оруженосец, – фыркаю в ответ и возвращаю пистолет на место.
Оглядываюсь и замечаю надменный взгляд Ларисы – закадычной подружайки Селезнёвой – и подавляю тяжёлый вздох: теперь у Юльки будет ещё один повод лишний раз меня зацепить.
Но я буду не я, если стану обращать на это внимание.
Едва перешёптывания утихают, в дверях заправки появляется Лина, которая на ходу поправляет причёску.
– Я что-то пропустила? – с любопытством оглядывается, подмечая всеобщее возбуждение.
– Сонька чуть клиента не утопила, – угарает Курбанов.
– Может, с тобой сделать то же самое? – хмурюсь на его шутку, и парень в примирительном жесте поднимает руки.
Смываюсь обратно в здание, чтобы не ловить на себе саркастичные взгляды коллег-гадючек, и застаю Селезнёву, активно набивающую лифчик купюрами.
– Что, силикона не хватило? – фыркаю, и Юлька вздрагивает от неожиданности.
– Не твоё дело, – огрызается, продолжая своё занятие.
– Моё, если деньги пропадают в мою смену. Верни всё на место, если не хочешь, чтобы я этим кое с кем поделилась.
Юлька зло сопит, но делает так, как я сказала, и выходит из-за прилавка.
– Я-то хоть чем-то мужиков цепляю, – ядовито улыбается. – А тебе даже слепой калека не светит.
– Что ж ты тогда того брюнета не соблазнила? – копирую её тон. – Не привлекли его твои искусственные прелести? В тебе столько силикона, что ты скоро резиновой бабой станешь.
– Но я буду бабой, а ты так и останешься девственницей, способной разве что опозориться перед мужиком.
Вот ведь, Крыска-Лариска уже донесла.
– Желчью захлебнёшься, солнышко, – роняю с улыбкой, приводя Селезнёву в бешенство, и возвращаюсь к работе.
Подобными остротами меня уже давно не уколоть; к тому же, Юлька явно пользуется шаблонными фразами, коих я за свою жизнь наслушалась с лихвой, так что вряд ли мне удастся услышать что-то новенькое.
Остаток рабочего дня проходит без приключений, что не может не радовать; даже Малик нашёл в себе силы захлопнуть варежку и держать её в таком состоянии до самого конца моей смены – хороший мальчик. В который раз пересчитываю кассу, хмурясь, потому что не досчитываюсь пары соток – Селезнёва-таки утрамбовала их в своём сейфе четвёртого размера. Даю себе обещание завтра первым же делом посетить кабинет начальника – пыталась ведь по-хорошему, но до неё, видимо, не доходит – и морально готовлюсь к встрече с мамой, которая снова начнёт ворчать о том, что «часики-то тикают»...
И когда у этих её часов уже батарейка навернётся?
Дом – это место, в котором чувствуешь себя спокойно и уютно, так? Вот не факт. С самого детства меня готовили к тому, что главная задача женщины – это рождение ребёнка; «если ты не родила – значит, не состоялась как женщина» – так, кажется, говорила мама. А после их развода с отцом всё стало ещё хуже – настолько, что я была обязана чуть ли от первого встречного забеременеть.
«Плевать, кто отец – главное, чтобы был ребёнок!» – её любимая фраза.
А то, что мне всего двадцать один, и я студентка университета, не имеющая и ломаного гроша за душой – ничего? Эгоистично рожать ребёнка потому, что ХОЧЕТСЯ, и глупо – если так НАДО. Кто вообще заводит детей, не добившись в этой жизни ничего?! Что я смогу ему дать, кроме съёмной квартиры – и то если повезёт... – долгов и вечного комплекса ненужного ребёнка, потому что буду вынуждена сутками пропадать на работе?
