Наверно, все его фанатки такие же странные.
А ещё я думаю о том, каково это – быть его партнёршей по фильму. Наверняка непросто: он ведь в основном снимается в ситкомах, и у его персонажей, как правило, нет любовной линии, и если рядом и есть героиня – то чаще всего это его сестра или мать. Но за кулисами съёмок все эти «сёстры» наверняка не раз пытались вешаться на него, хотя и безрезультатно, потому что я ни разу не слышала, чтобы он с кем-то встречался. И меня это радовало бы, если б не настораживало: любой парень в его возрасте, с его внешними данными, умом, обаянием и чувством юмора – хоть и суховатым – имея такое влияние, наверняка пустился бы во все тяжкие, а здесь... Ни одного упоминания о том, что его с кем-то видели – даже подозрений на интрижку никаких.
Чистый лист с безупречной репутацией... Чего он ждёт?
Позволяю себе неосторожность помечтать и, прикрыв глаза, представляю, что меня по счастливой случайности выбрали на роль главной героини в будущем фильме; читаю сценарий, по которому у нас с Лексом случается большая любовь, которая потом перерастает в реальную, и... падаю с кровати.
– Чёрт, моё-твоё!.. – испуганно прикрикивает Настя. – Ничего не сломала?
Смотрю на её лицо, вспоминаю, о чём думала – и меня накрывает дикий смех.
– Жить буду, – выдавливаю между приступами смеха.
– Дадите вы поспать или нет? – психует Вика, укрываясь одеялом с головой, и я снова начинаю хохотать.
Отсмеявшись и успокоившись, достаю из шкафа постельное и заправляю кровать; старая полуторка с панцирной сеткой прямо как старая плёнка из детства: на такой я у бабушки любила прыгать. Она безбожно скрипит, принимая мой вес, а сетку я, кажется, чувствую задницей даже через тонкий матрас и с непривычки несколько минут ещё ворочаюсь, пытаясь принять удобное положение и при этом окончательно раздражая Вику. Уговариваю себя заснуть, потому что завтра тяжёлый день с кучей забот, заниматься которыми я совершенно не хочу, но чистота в комнате – это тоже важно. Завтра я снова услышу о себе много нового и интересного из уст Ольги, потому что ей тоже не увильнуть от обязанностей, но я к этому заочно готова, потому что, кроме указания на то, что я недостойна быть с Лексом, меня ничем не проймёшь.
31 августа
– Я тебе кто, чёртова служанка? – ожидаемо возмущается Чернова, когда я начинаю делить обязанности. – Я только вчера маникюр сделала, который стоит дороже, чем весь хлам в этой комнате, и не собираюсь его портить!
– Тогда будешь спать на коврике в коридоре, – милостиво разрешает Настя.
– Меньше надо было в уличной обуви по чистому полу топать, – подключаюсь.
– Да вы... Да я от вас съеду! – «угрожает».
Мне приходится прикусить губы, чтобы не рассмеяться.
– Скатертью дорога, – указывает Рябинина Ольке на дверь и принимается вытирать пыль с полок. – Не забудь за собой дверь закрыть.
Чернова практически лопается от злости, но отшвыривает свои туфли в сторону и принимается выкручивать половую тряпку. Вика протирает подоконник, пока я домываю единственное окно и вешаю свежие шторы с тюлем. Настя включает свой плейлист в ВК для поднятия настроения, и работа движется ещё быстрее. Завтра в это время я уже буду сидеть на парах и считать минуты до окончания учебного дня, жалея, что мало ценила свои каникулы. Хотя, если хорошенько подумать, там ведь теперь будет и Лекс, так что о спокойных деньках можно смело забыть: его присутствие в универе будет заставлять меня нервничать.
