- Расслабься, - сказал я ему. – Я не буду её убивать. Хотя очень хочется.
Он подумал немного, а затем важно кивнул. Господи, где она его нашла, такого уникального? Похоже, анаболики ему весь мозг выели.
- Если ты её обидишь, - он смотрел мне прямо в глаза, и честно, не было бы так смешно, я бы может испугался. – Будешь иметь дело со мной.
Я решил, что он наконец достоин моего рукопожатия – не обижать же ущербных. Поднялся наверх, лифта, разумеется, нет, квартира на пятом этаже, зато в подъезде чище, чем в моем родном хаосе. Раз в десять. Во всем можно найти плюсы, главное – постараться.
- Вы не думайте, что я буду за вами следить, - говорил Сергей Васильевич. – Я днем вовсе на работе. Жена у меня, правда, дома, зато в любой момент можете зайти за солью, она у меня хозяйственная.
- Восторг, - прокомментировал я.
- А следить за вами никто не будет, - снова успокаивал он меня. – Я может буду заходить, так совсем редко. Внутри квартиры камер нет, делайте там, что хотите. А вот в подъезде да, много, и парочка смотрит прямо на вашу дверь, картинка оттуда идёт на пост охраны, дед был параноиком.
- Шикарно, - отозвался я.
Дверь в квартиру нараспашку, в прихожей валяются белые туфли. Такое ощущение, что Барби летела изо всех своих сил. Смысла я по прежнему не понимал. Мне для начала нужно как следует осознать, что мне и вправду вместе с ней год предстоит жить. Может напьюсь даже.
- Я заняла! – крикнула Барби. – Комнату заняла первая!
- Я горжусь тобой! – крикнул я в ответ. – Возьми с полки пирожок!
Сергей Васильевич умиленно улыбнулся. Зачем Барби так летела, если квартира трехкомнатная? Я прошёл внутрь. Большая проходная гостиная, с диваном в форме буквы П посередине. За одной из дверей шум – женушка обживается. Я пожал плечами и открыл другую дверь, мне все равно, где спать, хуже уже не будет. Оказалось, будет.
- Не переживайте, - хихикнул нотариус, теперь уже сосед. – В гостиной прекрасный диван! Хотя жаль конечно, что вам не разрешены перестановки…
Потому что во второй комнате – кабинет. Здесь есть десяток книжных шкафов, огромный стол, монументальное кресло и крошечная софа. Всё. Я повернулся и посмотрел на диван в гостиной. В проходной гостиной. И почувствовал острое желание развестись немедленно.
- Я за вами не слежу, совсем, - напомнил ещё раз Сергей Васильевич, а потом спохватился. – Ой, я пошёл. Обед есть.
Он ушёл, а я остался, в своей тюрьме на ближайший год – это если раньше не сорвусь. Или не сопьюсь. Выпить хочется, но ещё рано. У меня созрел коварный план – дождаться, пока Барби выйдет из комнаты и занять её. Но она, казалось, окопалась там навечно, а должна ведь за вещами уехать, у неё кроме платья ничего нет. Я терпеливый, я дождусь.
Сходил на кухню. Холодильник не просто пуст, он выключен, в шкафах одна лишь пыль. Зато бар полон, а ещё есть вазочка с фисташками, которые окаменели от старости с трудом вскрывались при помощи ножа. Я взял бурбон деда, бокал, фисташки и нож, все это перетащил в гостиную, сел на свой диван, ноги закинул на журнальный столик и принялся отмечать бракосочетание.
- Ковбой! – позвала меня Барби. – Ты мне корсет расшнуровать не поможешь? Полы мыть неудобно будет.
И явилась во всем своём белоснежном великолепии, шурша ниспадающими складками. Господи, интимно то как, словно взаправду поженились. Присела на пол передо мной, подставила спину, на ней хреново хитросплетение, а во мне уже два бокала. Недолго думая взял нож, и просто всю шнуровку распорол.
