Йену потребовалось все его самообладание, чтобы усидеть на месте. Ведь он решил вести себя вежливо и просто выпить чаю. Если бы он дал себе волю, то налил бы в чашку миссис Палмер не чаю, а настойки и заставил выпить до дна, чтобы она на себе испытала весь ужас кошмаров, которые мучают ее пациентов. Йен видел, что происходит с теми, кто принимал лекарство долгое время: последствия от его приема были порой страшнее, чем сама болезнь.
– Уверен, что я справлюсь, миссис Палмер, – сказал он вслух. – Разумеется, у меня есть средства, чтобы нанять штат сиделок.
Женщина поджала губы, выражение ее лица стало напряженным.
– Все это в высшей степени неподобающе. Когда к нам поступают пациенты…
– То остаются тут навсегда? – с вызовом закончил Йен. Он наклонился вперед и очень медленно поставил свою чашку на стол. – Ваши заключения явно спорны, мадам. Кстати, у вас есть врач?
В воздухе повисла тишина, и Йен был готов поклясться, что на одно мгновение в сердце этой женщины зашевелился страх. Наконец она поднесла чашку к губам.
– Мы бы только зря потратили на него деньги, – сказала она жестким, не терпящим возражений тоном.
Это был конец. Йена опять охватила ярость. Такое отношение к людям он встречал чаще, чем хотел бы. Генералы, полковники и даже Гамильтон считали некоторых из них расходным материалом, не больше.
– Они для вас даже не люди, да? – Его пальцы сами сжались в кулаки. Йен хотел задушить женщину, которая сидела перед ним с притворно благочестивым видом. – Они лишь цифры в вашей бухгалтерской книге, монеты в вашем кошельке.
– Для моего дела важно держаться от пациентов на расстоянии.
Миссис Палмер аккуратно глотнула чаю, потом подняла на него глаза. Ярость Йена нисколько ее не трогала. Ее взгляд был полон уверенности.
– Я отдам вам леди Кэри. Но при одном условии: вы заплатите мне сто соверенов.
Вот и конец их разговора. Йен давно ждал этого предложения и наконец услышал его.
– Это ваша стандартная цена?
– Милорд, мой супруг давным-давно научил меня вести торги. Вам меня не унизить.
– Что ж, мне остается только склонить голову перед вашим успехом на этом поприще.
– Спасибо.
– Только будьте осторожны. Кто-нибудь может рассказать властям о том, что у вас тут творится.
Миссис Палмер рассмеялась весело и звонко. Кружевной воротник на шее заколыхался, брошь-камея блеснула в свете ламп.
– О, милорд, вы думаете, кому-то есть дело до этих женщин?
Хозяйка кабинета промокнула глаза платочком и взглянула на него. Веселье в ее взгляде мгновенно уступило место мрачному цинизму. Миссис Палмер отодвинула кресло назад, шелестя юбками цвета красного вина, и продолжила:
– Мужчины привозят их сюда не потому, что они безумны. А потому, что знают – тут они замолчат навсегда. И платят мне, чтобы я сохранила это в тайне. – Она положила ладони на край стола и смерила его пристальным взглядом. – Мои клиенты знают, что бесплатно я не работаю. Если деньги перестают поступать, я могу сама написать письмо в полицию о том, что происходит в их семье на самом деле.
Йен скрестил руки на груди. Эта хладнокровная тюремщица ужасала и удивляла его. Самое страшное заключалось в том, что ее слова были похожи на правду.
– Это так?
– Мне очень повезло, что у меня есть влиятельные друзья, жены и дочери которых сейчас живут под этой крышей. Я верю, что они защитят меня от угроз, о которых вы мне намекнули. Как вам кажется?
