случаи из своей более богатой практики. В итоге вдогонку ворчли‑
вой клиентке досталось по всем статьям от пообедавших мастериц.
Под фотографиями, запечатлевшими подруг на перекуре у вхо‑
да в салон, Щерзот написал: «Тысячу заплатить не жалко? Домой
отправлю деньги вместе с зарплатой».
«Хорошо», – ответил Эрик.
В среду и четверг Эльза на работе не задерживалась. Перед
пятничным провалом в омут страстей и брутальных фантазий
(выражение Эрика) она избрала правильную стратегию: побыть
рядом с мужем, дабы не навлечь на себя непотребных подозрений, которые, как она полагала, докатятся до Эрика ещё не скоро.
В понимании Эльзы наивный супруг был слеповат до умелого
жонглирования мужским материалом, не замечал её увлечений
на стороне, а если и догадывается о чём‑то, то был не в состоянии
воспротивиться очевидным загулам жены.
На самом деле она ошибалась. Эрик мог бы уже сейчас звездануть
Эльзе по шее. Сдерживало его только одно: отсутствие стопроцент‑
ных свидетельств измены. Видео садящихся в машину девиц, номер
авто, непонятная причастность Алисы к вечерним странствиям
Эльзы, их болтовня в «Кебабе», наконец, царапины на плече и пят‑
на на шее в контексте откровений какого‑то Саши – всё это были
крупицы собранного против неё материала, недостаточного для
молниеносной расправы. Возможно, кому‑то хватило бы и одной
царапины на женском запястье, чтобы прижать жену к стенке, но Эрик жаждал большего. В цепочку последних событий он хотел
добавить главное звено – факт измены.
В четверг перед сном, глядя из коридора, как Эльза переодевает‑
ся при выключенном свете, Эрик уже её презирал, но ещё пытался
понять, куда делась его любовь к карагандинской девочке? Ведь
50
Эрик и Эльза
если любовь ушла – пусть даже по самым гнусным причинам —
следующим шагом должно стать прощение. Так заведено в христи‑
анских писаниях. Так почему он не может её простить? Не потому ли, что сделав это, он распишется в собственном бессилии: начнет жить
по пагубным правилам, согласно которым ей разрешается всё, а ему
остаётся терпеть (любимое словечко Эльзы) до тех пор, пока, утом‑
лённая на стороне, она не вернётся домой к облапошенному мужу, в уют и покой. Нет, сказки о вселенском всепрощении не для него.
И терпеть он не будет.
Пятница началась с того, что Эрик завалил уголовное право.
У Сычинского он набрал губительные 56 баллов.
– И без права на пересдачу, Бауман! – предупредил профес‑
сор понурого студента. – Иногда Сычинский наказывал самоу‑
веренных хорошистов госоценкой.
– Вы, Бауман, и в семестре не отличались активностью, —
выпалил с удовлетворением преподаватель и злобно моргнул
большими совиными глазами. – Смотрю, и по другим дисципли‑
нам ваша успеваемость пошла на спад.
Эрик промычал что‑то невнятное в свою защиту, но препода‑
ватель его не слушал. На подходе была следующая жертва —
Гальперин, который, к слову, отстрелялся на «хорошо».
«Придётся объясняться перед родителями, – озадачился Эрик
новой проблемой. – Спалиться на последнем экзамене… Спасибо
