Любовь поневоле - страница 8

Если честно, до меня не сразу дошло, что имел в виду папа, когда сказал про Андреева босса, мол, «…человек его уровня». Нет, ну понятно, бизнесмен, ну зарабатывает приличные деньги… Ну и что?В нашей семье, как ни странно это прозвучит, сами деньги никогда не были первоочередной целью – может, потому, что они просто всегда были.К примеру, и Андрей, и я закончили хорошие университеты. Пусть мы оба и учились на бюджетных местах, но нам никогда не приходилось ютиться в общежитиях, подработать из последних сил – и затем, сидя сонными на лекциях, рассчитывать в уме, сколько можно сварить пельменей на обед, чтобы растянуть пачку ещё как минимум на два дня.Благодаря родителям, мы были избавлены от подобных проблем.Более того, лично у меня была возможность посетить различные англоговорящие страны – что совсем недешево. В том числе благодаря этому, я неплохо разбиралась в акцентах многогранного английского – и, к примеру, никогда бы не смешала британский английский с американским.Мы с братом никогда не оказывались «раздетыми», у нас дома никогда не было пустого холодильника. И в отличие от многих сверстников, родители всегда давали нам карманные деньги, которые мы с братом учились тратить с умом.В общем, я всегда знала, что мы не бедные – и потому чужие капиталы меня не особенно волновали.Они же не мои – они же чужие, какое мне до них дело?Но когда утром рабочие пришли крушить наш двор, тут я поняла… Хотя нет, надо обо всём по порядку. Первый день моего карантина в родительском доме (то есть нашего общего карантина с Константином Михайловичем) прошёл почти мирно – совсем мирно, если не считать «бурного» утра.Я перестирала половину вещей (раскладной сушки не хватило, чтобы постирать всё), пропылесосила первый этаж, провела ревизию маминых запасов на кухне и в кладовке на втором этаже, где хранились хозтовары. Михаил Константинович, сбросив амплуа сердцееда – обольстителя, всё это время что-то остервенело листал на своём ноутбуке – и казалось, вообще забыл о моём существовании. Так, что мы даже вполне мирно пообедали и даже поужинали (правда, я на ужин ела только один салат — так как обед получился плотным).А где-то к часам семи вечера во двор въехала машина Андрея. Не закрыв за собой ворота, брат вытащил из багажника ( я стояла у окна и наблюдала за всем происходящим), несколько доверху набитых пакетов из Табриса, какую – то пестую коробку ( как позднее выяснилось, Регина заказала мне набор косметики от одного известного бренда). Ну и венчала всю эту кучу положенная сверху тяжелая кожаная папка – как я поняла, с документами на подпись Михаилу Константиновичу.Общаться с братом через стекло было странно и неловко – Андрей выглядел изрядно усталым – он целый день готовил все эти документы, и остальное – о чем я пока даже не имела представления. Брату вообще не свезло: чувствовалось, что он хочет поговорить со мной наедине, поговорить с начальником наедине – а потому общий разговор через пресловутое стекло получился скомканным и каким-то куцым. В результате, боссу Андрея хватило десяти минут, чтобы отправить моего брата восвояси. Пока я мялась у окна, грустным взглядом провожая отъезжающий автомобиль брата, Михаил Константинович занес в дом всё пакеты. Да, брат накупил мне целую гору глазированных сырочков, и целых две бутылки кваса (кваса мог бы привезли и побольше – я так соскучилась по национальному продукту, что почти сразу же очетвертинила одну из бутылок). Михаил Константинович же вообще еле пригубил из своего стакана — он что-то быстро проверял в привезенных Андреем документах – и если мне и мерещился на себе иногда его взгляд – то чаще всего это был просто рассеянный взгляд задумавшегося над своей работой мужчины.К девяти часам вечера я настолько устала (в ставшем мне на время родным Гуанчжоу было уже два ночи), что уже практически ничего не соображала — потому-то далеко не сразу поняла, что мне звонят на мобильный. Не на WhatsApp. Не на WeChat. Просто на мобильный. На китайский номер. И звонили, судя по всему, из Краснодара. Оказалось, что это начальница того администратора, которая принимала у меня заказ на завтра. Ранее я уже предупредила девушку, что завтрак привозить нам не нужно — полно продуктов осталось ещё с сегодняшнего утра.Любопытная деталь: девушка – администратор как-то догадалась связаться со мной через бесплатное приложение в телефоне, начальница же на такие мелочи не разменивалась.—Дарья Дмитриевна, — ласково, словно обращаясь к неразумному ребенку, пропела начальница. – Мне моя сотрудница передала, что вы отметили заказ на завтрак. Я бы хотела уточнить – вы уверены в произведённой отмене?—А что не так? – удивилась я. – Вы этот завтрак вообще видели? Там роту прокормить можно.— У нас высокие стандарты обслуживания, — едва сдерживаясь, чтобы не фыркнуть, сообщила женщина. — Мы высоко ценим наших дорогих клиентов, и потому всецело заботимся об их комфорте. Она говорила много ещё всего — что сводилось к одной простой мысли – не впадёт ли Великий и Ужасный в шок, не заполучив свежего сыра к завтраку.Я к этому моменту уже настолько осоловела от усталости, что прямо с телефоном прошла в гостиную, где развлекался с бумагами Михаил Константинович.Подняв на меня взгляд, Великий и Ужасный спросил:—Что, Даша?—Вам принципиально свежая нарезка на завтрак – или та, что в холодильнике тоже пойдёт?Босс Андрея пожал плечами и снова уткнулся в бумаги.—А…— Что поставишь на стол – то есть и буду, — буркнул он, переворачивая лист.А я… ну говорю же, осоловела. Потому и буркнула в ответ:—Ни дать ни взять — просто супружеская пара после двадцати лет безоблачного брака. Серые – не серо – голубые, а странного черного оттенка глаза – тут же оторвались от бумажек и внимательно посмотрели на меня.—Не обольщайся, – спокойно произнес он. – У меня срочная сделка на несколько миллиардов, но главное – я не хочу тебя пугать.—Пугать чем? – прижав телефон к себе, почему-то шёпотом спросила я. — Собой, — пожал плечами Великий и Ужасный. – Если бы мы сейчас были женаты, ты бы как послушная жена сидела бы у меня на коленях, переворачивая страницы контракта.Представив себе подобное времяпрепровождение, я недовольно скривилась.—Нет уж! Это было бы ужасно скучно. Я ждала, что он нахмурился, или что-то пошутит… А он просто рассмеялся.Будто я дурочка какая — то. Ну обидно, честное слово.Признаюсь честно – учительская выдержка, которую я холила и лелеяла в Китае, в этот момент мне изменила. Сощурив глаза, я подняла трубку с ждущей моего решения женщиной и мстительно произнесла.—Не надо привозить ничего свежего. Обойдется тем, что есть в холодильнике.Видимо, голос у меня был настолько резкий, что в этот раз женщина даже не возразила — безропотно со всем согласилась и быстренько пожелала мне доброго вечера.А Великий и Ужасный… Нет, этого точно ничем не прошибёшь – казалось, его развеселила даже моя грубая фраза.— Простите, — процедила я, чувствуя, как загораются щеки стыдливым румянцем. Родители учили, что есть два вида грубости: невольная – когда человек попросту не знает другого способа выражения своих мыслей – такая грубость не считается грубостью и её можно — и даже нужно не замечать; а вот намеренная грубость – сказанная умышленно, пусть и не бранными словами – это то, чего необходимо избегать из последних сил.Я рванула было в сторону кухни, но Михаил Константинович поймал меня за руку.—Дашка, ты чего, обиделась?Поджав губы, я замотала головой.— А чего ты тогда? – не понял моего порыва босс Андрея. —Я вас обидела, — выдавила я из себя. – Простите. Просто вы рассмеялись, а у меня последнее время нервы ни к черту.Все ещё удерживая меня за руку, Михаил Константинович как-то странно усмехнулся.—Дела… — протянул он больше самому себе, чем мне. – Не знал бы ничего про твоих родителей, точно бы подумал, что Андрей специально такую воспитал.—Такую? – не поняла я. Серые – со странным черным оттенком — глаза загадочно сверкнули.— Серьёзную. Я чувствовала в его фразе какой-то скрытый подтекст, но настаивать не стала – мне все ещё было неловко за собственную грубость.—Спокойной ночи, — осторожно вытаскивая свою руку из жесткого захвата Михаила Константиновича, протянула я. – Если все – таки захотите выпить травяного чаю, то чайник на столе. —Спокойной ночи, — царственно кивнул мне в ответ Великий и Ужасный. – Пока ещё. Честно говоря, я тогда не обратила особого внимания на странность его фразы.То ли на самом деле сказывалась усталость вкупе с разницей во времени, то ли просто отвыкла от русского языка. Но правда — не обратила. И вообще, спать очень хотелось. А вот утром……утром до меня дошло, что именно имел в виду Михаил Константинович, когда так странно выразился. Поняла я это довольно поздно — как раз в тот момент, когда началось тихое вторжение наших милых соседей на родительский участок. Вот так просто – в пять утра, без объявления войны соседушки принялись разбирать общий забор.Я к тому времени уже час как была на ногах – проснулась в четыре, сделала зарядку, приняла душ и как раз, когда расчесывала после душа волосы, увидела в окно соседский беспредел.Я сразу поняла, что это не замена забора – забор между участками был отличный, почти новенький. Тогда что? Как-то не верилось, что тетя Яна с мужем продали бы кому – то свой дом, который они много лет «доводили до ума». А между тем, работа у захватчиков спорилась – забор исчезал на глазах под аккомпанемент совсем небольшого шума. Такое ощущение, что рабочие демонтированные части не кидали, а осторожненько складывали где-то невдалеке. Понаблюдав за происходящим какое-то время, я, наплевав на раннее время, позвонила брату.И что интересно, Андрей ответил после первого же гудка.—Даша, ты чего не спишь?— Смеешься? – фыркнула я. – Это у вас пять утра, а в Гуанчжоу уже все десять.—Аааа… ещё не оклиматизировалась, — протянул брата. – А я думал, тебя рабочие разбудили.—Так ты в курсе? – воскликнула я. – Андрей, почему ничего не сказал? Что происходит? Куда тащат наш забор?—Тише, тише! – попросил брат. – Михаил Константинович не хотел говорить тебе ничего заранее.— То есть?— И я с ним полностью согласен, знаешь ли. Тебе стало бы неловко перед Яной и Сашей, ты бы начала выдумать что-то. А тут и делов – то…— Андрей, — рыкнула я.— Просто понимаешь, накануне, когда выяснилось, что дом, который я забронировал, непригоден для проживания, и Михаил Константинович согласился провести карантин в родительском доме, возникла одна проблема. У родителей в доме нет спортзала.—Ну как бы это было ожидаемо…—В вечер его приезда, мы с боссом решили, что всё необходимое спортивное оборудование будет временно размешено на первом этаже дома… Но утром ситуация изменилась – и он не захотел тебя стеснять.Интересно, почему родной брат говорит мне об этом только сейчас?—Как это относится к нашим соседям и пропавшему забору?—Всё просто, Даш, — рассмеялся брат. – Михаил Константинович купил половину Сашиного участка.—Как это? – не поняла я. – Как это купил? Зачем Уваровым расставаться с землёй, тем более что там, за забором, как раз альпийская горка тети Яны.—А с этой стороны – альпийская горка нашей матери. Ты хотела, чтобы уничтожили её?—Андрей,— простонала я. – Можешь просто нормально объяснить, что происходит. Каким образом альпийская горка мамы или тёти Яны помешала твоему начальнику.Андрей тяжело вздохнул.—Прости, я сегодня практически не спал – столько всего надо было успеть сделать. – Ещё раз вздохнув, брат признался.— Понимаешь, у босса есть привычки, которым он не изменяет. Он много работает умственно, но всегда компенсирует физическую нагрузку в спортзале.Теперь понятно, откуда у него такая развитая мускулатура.—Когда Михаил Константинович решил перенести спортивный инвентарь куда-нибудь наружу, во временный тент, получилось, что у нас не так много свободной территории. Либо папины яблони спиливать, либо мамину альпийскую горку уничтожать. Ага, а простыми приседаниями обойтись он не мог? Впрочем, у богатых явно свои причуды.—То есть он купил кусок участка тети Яны просто чтобы поделать упражнения? Как Уваровы-то на это согласились? У тети Яны и дяди Саши была своя стоматологическая клиника — одна из лучших в городе, между прочим. То есть в деньгах они явно не нуждались.—Согласились, — легко ответил Андрей. – Даш, им Курьянов столько бабла за этот кусок земли отвалил, что они завтра себе новую клинику прикупят. В общем, сестрёнка, не будь букой – все от этого только выиграли: Яна с Сашой – деньги; родители – дополнительное место под огородик. Мама же постоянно сетует, что королевство маловато – разгуляться начинающему огороднику негде. Вот и будет облагораживать.Ага, после теть Яниной альпийской горки.Правда, кое-что в разговоре брата меня напрягло.— То есть ты хочешь сказать, что эта земля…—Ага, — радостно подтвердил брат. – Переоформлена на родителей.Занавес.А как нам после этого с соседями – то жить?