Я кивнула на карту с линией, соединяющей Флориду и один из Багамских островов.
– Над чем работаешь, Бен?
– Я недавно купил старую яхту фирмы «Альберг», – признался он, и его лицо засияло от радости, словно у ребенка рождественским утром. – Она нуждается в ремонте, но я собираюсь отремонтировать ее и отправиться вокруг… э-э, кажется, кое-кто нуждается в твоем внимании.
– Упс. Я же здесь работаю. Подожди, я скоро вернусь.
Он улыбнулся, но глаза остались серьезными.
– Я никуда не спешу.
Вот что мне нравилось в Бене – он не льстил и не хитрил. Он всегда был честен и мил и с самой первой встречи предложил мне все свое сердце.
* * *
В Бимини я приплываю, когда розово-золотистое солнце давно скрылось за горизонтом. Ненавижу швартоваться в незнакомой гавани в темноте, однако винить, кроме себя, некого. Держа яхту носом по ветру, я сворачиваю кливер и опускаю грот-парус. Тринадцать часов в море – все тело ноет, кожа на лице, которую пекло солнце и обдувал ветер, словно натянулась. А после того, как я дважды воспользовалась сточной цистерной в качестве уборной, мне отчаянно хочется принять горячий душ.
Приблизившись к проходу между Северным и Южным Бимини, я включаю прожектор и ищу навигационные знаки. В темноте их найти нелегко, а от островов исходит слишком мало света. Киль пробороздил дно, яхта споткнулась, и мое сердце споткнулось вместе с ней.
– Нет! Только не мель! – Я дергаю румпель, пытаясь развернуть яхту к середине прохода, но она полностью останавливается.
Вывести яхту задним ходом не получается. У меня изо рта вырывается не то истеричный смешок, не то всхлип, ведь земля так близко – можно спрыгнуть в воду и добраться до нее вброд.
– Черт!
Достав из шкафчика телефон, я пытаюсь найти в интернете таблицу приливов, однако связи нет. Может, это и к лучшему – не хочу знать, сколько звонков и сообщений я пропустила. Остается надеяться, что скоро наступит прилив. Иначе ночь будет очень, очень долгой.
Сунув бесполезный телефон обратно в шкафчик, я спускаюсь в камбуз и делаю сэндвич с индейкой – надо же как-то отпраздновать День благодарения. Маму, наверное, расстроил мой побег. Раз уж мои импульсивные планы рухнули, я могу вернуться во Флориду. Попроситься на бывшую работу. Жить на яхте. Притворяться, будто все в порядке, пока сама в это не поверю. Неплохой план, правда? Вот только Бену подобного «неплохо» было недостаточно, ему хотелось чего-то особенного. Разве я не должна хотеть того же?
Будь Бен сейчас здесь, он бы посмеялся над моим замешательством и сказал:
– Если никто не видел, как ты села на мель, то, может, этого и не было?
Он бы повесил рядом с собой лампу, открыл бутылку холодного пива и включил плейлист любимой музыки для плавания. Он бы превратил это происшествие в праздник. Сейчас я доем сэндвич и проделаю все это, словно ритуал призыва, который мог бы вернуть Бена.
Но он не вернется. Никогда.
Без Бена все не то. Я выключаю музыку после нескольких песен и слушаю тихий, мерный шелест волн, накатывающих на берег. Мысли о Бене не дают покоя. Вскочив, я принимаюсь мерить шагами каюту. Яхта покачивается и, как ни странно, вдруг начинает двигаться. Ее подхватывает течение, и я быстро завожу двигатель и направляю яхту на более глубокую часть прохода, а по нему доплываю до якорной стоянки.
К счастью, там не так уж много судов. Стоя на носу, я бросаю в воду якорь, хотя даже не знаю, сколько нужно веревки, как это сделать правильно и как понять, что якорь держит крепко. Я зажигаю якорные огни на верхушке мачты и поднимаю желтый карантинный флаг, давая знать таможенникам, что еще не ступала на землю Багамских островов.
