– Он вам нравится?
– В каком смысле? Он мой начальник…
– В прямом – как мужчина! – огорошил я бедняжку. – Подумайте с ответом, Алёна, считайте, что вижу вас насквозь!
– У нас он всем нравится.
– Верю! Сколько его знаю, от него всегда женщины были без ума. Но продолжим. Он уехал и просил передать мне…
– Что вы приглашены на свадьбу, – опять тяжело выдохнула Алёна.
– Ну и что же так печально? Свадьба – это прекрасно!
– Понимаете, дело в том, что свадьба через три дня! – прорвало девушку, и она всхлипнула.
– Когда?!
– Через три дня. И вы на ней свидетель жениха.
– Так… Нет, практически нереально! Не успею.
– Это моя вина! – захныкала она в трубку.
Я молчал, а Алёна продолжала всхлипывать. Наконец, в моей голове после серии вычислений задачка с несколькими неизвестными сложилась в правильный ответ:
– А вы, Алёна, на будете свадьбе?
– Да… – совсем уж поникшим голосом ответила она.
– Тогда договариваемся так: во-первых, с вас вся информация – где, когда и во сколько.
– Да-да, я сейчас же всё направлю.
– Во-вторых, на свадьбе танцуете со мной первые два танца…
– Я согласна! – перебила Алёна.
– А чего вы так быстро соглашаетесь? Может быть, моя фамилия Писториус.
– И что?
Уже давно замечал, что необычные русскому уху фамилии вызывают повышенный интерес у моих соотечественниц.
– Так я – тот самый бегун на протезах, который убил свою девушку.
– За что?
– Не поверите, отказывалась со мной танцевать.
– Шутите! – сказала она и хихикнула.
– Ну, вот и улыбнулись. А ваш прокол будет нашей тайной до самой смерти!
– Согласна! – прошептала Алёна. – Ну вот, опять чуть не забыла! Сегодня на московский рейс из Пулкова в 11:20 для вас заказан билет.
– Тогда до встречи!
Отключив телефон, я посмотрел на Цукерманов. Всё это время они внимательно прислушивались к разговору и явно ждали от меня комментария.
– Вот, милые мои, в Москву срочно еду. Вылет через пять часов.
– А зачем тебе в Москву? – с хитрым выражением лица, характерным только для его национальности, поинтересовался Валерка.
– На свадьбу к другу. А впрочем, подумаю, может быть, и сам женюсь! Хватить в холостяках ходить. Самому картошку чистить и сковородку после мыть. Дудки! Хочется полноценной женатой жизни, на диване со смартфоном, жена на кухне приготовила еду и зовёт: ми-лый, к сто-лу! Ну и в том же духе!
– А как же Настя? – серьёзно спросила Светка.
– Оставим Анастасию в покое… и пусть учится пить! А то зачем мне пьющая жена? Сами посудите, – продолжил я зарисовки идиллической семейной жизни. – На зов жены я прихожу на кухню. На сковородке картошечка румяно-золотистая, на столе зелень всякая, селёдочка…
– Форшмак, – вставил Валерка.
– Можно и форшмак, но это в том случае, если в этот момент вы завалились в гости. Значит, выпили по рюмашке, а она… брык – и отрубилась. Что же мне, самому сковородку мыть? Давайте так, дорогие! Коли я, как говорится, купец, то не нужно мне бракованный товар впаривать!
– Какой брак! Не у каждой жены дедушка – академик! – хмыкнула Светка.
– Милая, откуда в тебе столько прагматизма! – нарочито строго спросил Валерка жену. – Вспомнив сейчас, кто мой аидише татэ[2], я уж начинаю думать…
– Цукерманчик! Даже не думай. Я бы отдалась тебе, даже если бы твой татэ чинил ботинки на Садовой! – с этими словами Светка бросилась мужу на шею и расцеловала его…
Уехав из такой невезучей для меня Малиновки, я успел заскочить домой. Переоделся, побросал в саквояж кое-какие вещи, которые мне непременно должны пригодиться как свидетелю, вызвал такси и примчался в аэропорт. В стеклянные двери Пулкова уже входил походкой Алена Делона, а мой белый плащ в стиле 60-х годов прошлого века и немодная причёска с длинными волосами только подчёркивали данное сходство. Выкупив билет и пройдя без каких-либо приключений все мыслимые и немыслимые досмотры, уже через два часа я так же бодро покидал зал прилёта Шереметьева.
