– Еще и в компании.
Он подхватывает бездыханное тело и отправляет его следом за Мавриным, укладывает прямо поверх нашего врага. Тот орет, рычит и бьется, пробуя освободиться.
– Чего занервничал? – Чертков смеется. – Я тебе пару для вояжа подобрал. Не скучай, развлекайся по полной.
Он захлопывает крышку сейфа, закрывает замок. Вопли и рев теперь практически не доносятся до нас. Металл заглушает звуки.
Я начинаю улавливать суть замысла.
Чертков крепит крюки к специальным выступам сейфа, которые я замечаю лишь теперь, потом фиксирует их цепями, задействовав механизм, смахивающий на подъемный кран.
Я плохо разбираюсь в технике, отстраненно наблюдаю за тем, как мужчина возвращается на пункт управления, жмет на рычаги и отправляет огромный металлический ящик прямо в море.
Фиксаторы разжимаются. Сейф падает вниз, врезаясь в толщу воды, стремительно идет ко дну.
Маврин остается один на один с бездыханным телом случайного свидетеля, которому просто не посчастливилось оказаться на нашем пути. Он глубоко под водой. Без шансов выбраться обратно на поверхность.
Мой мучитель уничтожен. Он обречен погибнуть страшной смертью. Скорее всего, задохнется, едва ли успеет погибнуть от жажды или от голода. В том сейфе очень слабый запас кислорода. Никто этого гада не спасет.
– Давай отметим, – говорит Чертков и подает мне бокал вина.
Я киваю, сжимаю хрупкую ножку заледеневшими пальцами, дотрагиваюсь губами до стекла, но в последний момент замираю, с подозрением смотрю на жидкость.
– Боишься? – мужчина издевательски выгибает бровь.
Он прикладывается к горлышку бутылки, пьет алкоголь крупными глотками, а я как завороженная слежу за движениями его крупного кадыка, за разбухшими венами, что оплетают крепкую шею. Невольно облизываю губы. Внутри вспыхивает дикая жажда. И к спиртному моя реакция едва ли имеет отношение. Я опять теряю контроль над разумом.
– Размечтался, – хмыкаю и пробую вино, делаю осторожный глоток.
Вкус приятный, ничего лишнего не замечаю.
– Наш общий враг приговорен, – произносит Чертков. – Отличный повод, чтобы отметить.
Он размахивается и отправляет бутылку в море.
Я делаю еще несколько глотков, но останавливаю себя. Нельзя расслабляться. Хотя поздно – я уже размякла до предела.
Ладно, бокал можно использовать как оружие. Например, разбить о перила и после применить крупный осколок стекла для самообороны.
– Я все равно не понимаю, как ты сумел…
Мой язык заплетается. Слова забиваются в горле. Свет мерцает, мигает, как будто я оказываюсь на дискотеке, посреди танцпола.
Лихорадочно мотаю головой, только чудом удерживаюсь на ногах и не падаю. Тело отказывается подчиняться. Деревенеет.
– Ты меня накачал, – озвучиваю очевидный факт.
Хлопаю ресницами. Смотрю на Черткова.
Так глупо. До жути глупо.
Он мог ничего не подливать в саму бутылку, лишь капнуть средство в бокал. А я дура повелась, купилась на его развод, словно школьница. Идиотка.
– Ты умная.
Чертков подходит и обхватывает меня за талию в тот самый момент, когда я чуть не падаю. Колени подкашиваются, ноги ослабевают. Безвольной куклой обмякаю в его мускулистых руках.
– Умная, – доносится издалека. – Но не умнее меня.
