Любовь с первого секса - страница 6

– Как круто, Морковка! Такая ночь! Так с ними в части легко и просто! Я хоть и мечтала о сексе с пожарным в части, но, оказавшись там, мне это стало абсолютно не нужно. Они такие все сильные, мужественные, благородные, что даже стыдно становится за свои мысли до, – делилась своими впечатлениями с подругой Арина. – В пожарке потусить с такими мальчиками! На машине красной, блин, прокатиться! – Арина засмеялась. – Ещё и на пожар поехать! Уии!

В этот момент из подъезда выбежал Дмитрий Иванович. У него на руках женщина без сознания. Он передаёт её врачам на носилки и бежит назад в подъезд.

– А я-то этому Паше, водиле, понравилась! Видела? – спросила она Ксюшу. – Надо бы подойти, пока пожар, номерочек взять. А то при Вове не получится.

Из подъезда выходит Валера и выводит хромого обгоревшего мужчину. За ним идёт Глеб и что-то чёрное несёт в руках.

– А куда это вы с тем красавчиком ходили? А? А? – Арина трещала без умолку, всё это для неё одно сплошное приключение.

У Валеры врач забирает хромого мужчину, и он убегает назад в подъезд. Мимо Арины с Ксюшей проходит Глеб, он сдержан на эмоции, можно и так сказать. Но если вглядеться в его копоть на лице, то сквозь неё можно разглядеть неестественную бледность, каменное лицо и стеклянные глаза. Когда он почти дошёл до девочек, стало видно, что за чёрное нечто он несёт: труп обгорелого человека.

Веселье Арины сменяется на шок. Сломанные кости рук и ног, куски мяса и запечённой крови. Она чувствует этот запах – запах сгоревшего заживо человека. Арина никогда и нигде ещё не слышала этот запах и лучше бы никогда не знала его. Девушку начинает тошнить и в обмороке она шлёпается на асфальт.

Ксюша же восторженно смотрит в лицо Глеба. В этот момент она погрузилась в романтические воспоминания и мысли. И погрузилась настолько глубоко, что не чувствует этот запах и не видит всё то, что увидела сейчас Арина.

Ксюша вспоминает секс в заброшенном спортзале. Как Глеб тогда легко её поднял, как будто она пушинка, будто ничего не весит. Каким этот бросок был властным, брутальным, будоражащим всё нутро. Крепкие руки знают, что и как с ней делать, и им начинаешь доверять. Вспомнила строгое, сосредоточенное лицо, которое постепенно начинает смягчаться, закрытые глаза добреют под улыбкой и удовольствием.

– Они у него карие, – вспомнила Ксюша. – Такие тёмные, тёплые, глубокие, тонущие…

Ксюша в бильярдной, при первой встрече, механически, как по методичке, оценивала внешние параметры парня. И только оказавшись на нём, она заметила, какого цвета его глаза.

– Тонущие… – опять еле слышно произнесла Ксюша. Перед её глазами встал эпизод в бильярдной, и она в этом воспоминательном фильме увидела то, чему не придала значения, когда ситуация происходила в реальности. После слов Ксюши про одиночество в холодном взгляде Глеба промелькнула «Боль? – подумала она. – Веки стали тяжёлыми, тревожно думающими, что-то тяжело решающими…». Ксюша в своём фильме пристально рассматривала этот взгляд, и ей стало его жалко так: «Бедный, плохо ему». И она включила другой фильм, как они неслись по коридорам в спортзал. «Нет, тут он игривый, – вспомнила его взгляд перед поцелуем. – А там, в спортзале, перед… этим что? Нет… Тут уверенность и жёсткость. И… вызов». А потом она ушла в сладкие моменты, переживая эмоции от физической близости и к анализу взглядов парня, к попыткам покопаться, что у него там внутри происходит, больше не возвращалась никогда.